Дань (СИ)

С каждым сказанным словом женщины, он становился все мрачнее и мрачнее. Народ, идущий за Ханом, сначала притих, а потом зароптал, разнося дальше странную весть.

- Простите меня за Исаф, и за боль, что пришлось испытать Эйлин, я боялась за сына… И готова к любому наказанию! Молю лишь о прощении за мой грех! – произнесла Анира.

- Как ты могла?.. – рыкнул Хан, но маленькая ладонь княжны опустилась на мощное плечо воина и тот замолчал.

- Не будем ворошить прошлое, лелея былые обиды, - произнесла девушка. – Станем смотреть вперед вольно и свободно, а обиды лишь тянут назад.

- Ты права, моя Хайрат Эхнер, - кивнул Хан.

Они оба шагнули вперед, подхватили с двух сторон женщину под руки и бережно помогли ей подняться на ноги.

- Я не знала своей матери, - сказала Анире Эйлин. – Можно, я буду звать вас матушкой?

Сайхан Эмегтэй снова заплакала, но теперь от счастья.

- Конечно, дитя, - ответила она, и женщины обнялись.

Народ ликовал. Примирение всегда лучше любой вражды, если оно искреннее. Однако, Эйлин чувствовала, что сердце наложницы хана Данияра не успокоилось, а ее слова всколыхнули в Кайсаре неприятные воспоминания, но продолжала улыбаться всем, кто ее приветствовал.

- О чем говорила твоя мать сегодня, Кайсар, - спросила Эйлин, когда кровь, подогреваемая страстью, немного остыла, и пришло время разговоров.

- О проклятье, которое мне напророчила одна боо еще до того, как я стад Великим Ханом, - нехотя ответил он. – Не беспокойся, мое северное солнце. Этой старухи уже, наверное, и в живых-то нет.

Но княжну беспокоило все, что тревожило мужа.

- А что она тебе напророчила? – спросила девушка.

Мужчина нахмурился, припоминая слова старой Мэргэн.

- Она предрекла смерть отца, а потом сказала нечто такое, что разозлило меня.

- Скажи мне, Кайсар, - прищурилась княжна и, облизнув губы, добавила: - И я сделаю твою жизнь еще слаще…

- Мой северный мед… - простонал мужчина и потянулся к источнику наслаждения, но девушка отдалилась.

- Скажи мне, мой Хан! – велела она.

- Старуха бредила! – выпалил повелитель. – Сказала, что не пройдет и года, как я, а следом и все ханство падет от руки той женщины, которую я полюблю.

Кайсар признался, озвучив страшную вещь, которую со времен посещения пещеры видящей, носил в себе. Он всматривался в лицо княжны, ждал, а она…

Эйлин рассмеялась. Ее смех, как перезвон колокольчиков, наполнил спальню, и на душе хана потеплело.

- Я готов умереть от твоей руки, Эйлин. Это намного лучше, чем жить без тебя, - прошептал он и, схватив за руку, подмял девушку под себя. – Попалась… Так что же тебя рассмешило в этом страшном пророчестве?

- Прости меня, муж мой, - ответила ему княжна. – Но я смеялась над тобой. При всей твоей смелости, отваге, силе и мудрости, ты слишком несдержан, Кайсар. Уверена, что и тут, не дослушав пожилую женщину, ты поступил также. Мы умрем вместе, так предрешено.

Он хотел ее поцеловать. Просто смять эти сладкие манящие губы вероломным поцелуем, но Эйлин снова рассмеялась.

- И потом, ты забыл…

- Что я забыл? – нахмурился Хан. – Однажды мы с тобой уже умирали, так стоит ли ждать новой смерти?

Кайсар усмехнулся. Мудрость его жены могла сравниться лишь с ее отвагой и красотой. Теперь никто не мешал ласкать Эйлин долго, наслаждаясь каждым мигом обладания ею.

***

Ханскую свадьбу играли с размахом. Вся степь стала дворцом, где вольный саинарский народ чествовал молодых. Песни разлетались, уносимые ветром, и отовсюду слышались пожелания счастья. Нарядные девушки, словно дивные бабочки, кружились в танце, а мужчины с восхищением поглядывали на них.

В положенный момент к Хану подвели жену. Сопровождали Эйлин самые близкие женщины – эмегтэй Анира, ундир Алия, которая уже избавилась от палочки и шла проворно, и, конечно, дорогая ее сердцу Сувда. Бывшая служанка теперь стала важной, но дружбы и доброты ни на миг не забывала. Теперь к ней сватались многие, но она не спешила, пообещав княжне обсудить с ней свой выбор. Ох, трогательной была их встреча! Ох, и слез было пролито! Нет, на море бы не хватило, но озеро бы вышло приличное.

Невеста, словно тари Матери Всех Степей, будто спустилась с небес, и теперь своим сиянием согревала людские сердца. Эйлин нарядили в алое платье, щедро расшитое золотом и рубинами. При каждом шаге девушки оно сверкало так, что было больно смотреть.

Из рук в руки передали они ханское сокровище. Хан и сам преобразился. Кайсар, в расшитом коротком халате, ханском поясе, при верном мече встал рядом с княжной, крепко держа ее ладонь в своей руке.

Все лица обернулись к нему. Люди ждали, ведь на их глазах творилось то, чего давно не случалось, и каждый ощущал себя значимой частичкой этого мира, частичкой истории, которую запомнят, сохранят, сложат песни и обязательно передадут тем, кто придет после них, и после-после тех, кто за ними, и так до скончания времен..