Данэя (СИ)

Он – своим преждевременным открытием нарушил ситуацию, породившую процесс преобразования человечества, столь благодатный, несмотря на мучительность условий, создавших его. И сознательно затем выступил против этого, чтобы всё разрушить и уничтожить.

Но пусть не рассчитывает на победу! Его актив: огромная популярность самого крупного гения Земли, вырвавшего человечество из научного кризиса, покорителя Земли-2, первого вступившего в Контакт – и неизжитые атавистические потребности, создавшие сторонников его. Но – против всё, к чему люди уже прочно привыкли. Дан вряд ли и рассчитывает на легкую победу.

И – всё же – сколько-то отступить перед ним придется. Главное – не допустить их полной победы: он когда-то сказал об этом Милану под действием непростительного порыва.

То, что Милан, зная об этих мыслях, находится среди его врагов – несмотря на обещание молчать, которое он, несомненно, выполнит – сильно усложняло положение Йорга. Придется быть вдвойне осторожным, избегать хоть каким-либо нечаянным словом высказать то, что люди ещё не скоро смогут отчетливо осознать и признать как единственное истинное: они пока ещё не созрели для этого. То, что – первым – понял только он один, ещё способно оттолкнуть их от всего, что есть – против чего выступил Дан. Что он должен в любом случае отстоять и сохранить.

Страшно, что с ним теперь и Дзин. Слишком хорошо разбирается в том, что является делами генетиков. И он не связан обещанием молчать, как Милан.

... Ночь казалась мучительно долгой.

“А спит ли Дан?” – подумал Йорг, когда небо уже начало чуть-чуть сереть. Только сейчас он заметил, что так и не выключил портрет Эйнштейна.

Поспешно сделав это, включил воспроизведение одной из самых любимых вещей: увертюры Вагнера к “Тангейзеру”.

Они прилетели домой поздно: одно из последних публичных собраний сторонников идей Лала, проходивших в эти дни повсеместно, было устроено в другом полушарии.

Он лежал, не двигаясь, чтобы не потревожить Эю, пока по её дыханию не понял, что и она не спит, – тогда он пошевелился.

– Спи, Отец! Ты завтра должен быть полным сил, – тихо сказала Эя.

– Буду, Мама!

Они больше не говорили – молча лежали, держа друг друга за руку. Но забытье пришло лишь перед рассветом – и сразу заполнилось сновидением.

... Дану был один. В рубке звездолета, где-то в Дальнем космосе. В руках скрипка, и откуда-то появляется Лал. Но не один: с ним Ромашка – несущая на руках ребенка, похожего на нее и на Лала.

– Мы удивительно хорошо понимаем с ним друг друга, Дан, – говорит она.

Он рассказывает им то, что узнал от Дзина.

– Я этого всего не знал, старший брат: ты запомни! – несколько раз задумчиво повторил Лал, слушая его.

И Ромашка тоже – внимательно слушала: по её взгляду было видно, что она понимает его. Это была совсем другая Ромашка – без примитивного языка и того выражения лица, которое так невыгодно, несмотря на их красоту, отличает гурий от интеллектуалок. Порой она улыбалась – чудесной, счастливой улыбкой, глядя на своего малыша.

– Будь сильным, Дан, – говорит она. – Будь!

И всё растаяло, оставив после себя ощущение радостной легкости.

... Он открыл глаза: Эя лежала рядом и смотрела на него.

– Отчего ты так улыбался во сне? – спросила она.

[1]Свадебные песни в Древней Греции и Риме.

[2]Белл-Ланкастерская система(Система взаимного обучения)— форма учебной работы, сущность которой состояла в обучении более старшими и знающими учениками учеников младшего возраста. Эта система возникла в1798годув Великобритании. Её разработчиками стали независимо друг от друга докторЭндрю БеллиДжозеф Ланкастер.

Часть VIII БИТВА

64

Гигантский Зал Конгрессов быстро заполнялся. Летели и летели ракетопланы – из множества городов, со всей Земли, доставляя тех, кто должен был непосредственно присутствовать на суде.

Остальные, на Земле и в Ближнем космосе, оставив работу и включив экраны, будут следить за ходом суда по всемирной трансляции. Лишь немногие: врачи, дежурные, участники экспериментов, приостановить которые было невозможно, могли ознакомиться с ним позже по записи. Участвовали все: событие было чрезвычайным.

Амфитеатр Зала разделен на две части: левую заполнили свидетели защиты, одетые в белое; правую – свидетели обвинения в черном.

Было раз в редкой практике всемирных судов: лишь одна сторона зала заполнена свидетелями – черная; на белой – лишь один. Тоже в черном, лишь с белой повязкой на голове: назначенный, а не добровольный, свидетель защиты. Когда судили, приговорив к физическому уничтожению неисправимых алкоголиков и наркоманов: никто не решился оправдывать уход от мучительных трудностей кризиса в искусственно вызываемое безумие. Даже сами обвиняемые: тоже в черном.

На этот раз белая сторона сильно заполнена. Но не вся целиком, как с удовлетворением отметил Йорг. Зато черная – до отказа: генетики и социологи, хирурги, сексологи, биокибернетики. Совет Воспроизводства – в полном составе.