Даниил Галицкий. Первый русский король

Конечно, Биргер не успокоился, но ни взять Новгород, ни даже часть Новгородских земель ему так и не удалось, князь Александр всегда был начеку. Но именно к Биргеру в Швецию через много лет бежал от Неврюевой рати младший брат Невского князь Андрей Ярославич. Так братья оказались по разные стороны, хотя воевать друг против дружки им все же не пришлось. Немалую роль в этом долгом разладе братьев сыграл Даниил Галицкий, но тогда до самого разлада было еще очень далеко…

ВОЗВРАЩЕНИЕ

«И оставался он там до тех пор, пока не пришла весть, что ушли из Русской земли безбожные».

В Вышеград приходили страшные вести: Бурундай взял Сандомир (вот когда порадовались, что убрались подальше в Поморье!), татары захватили Краков… разбито объединенное войско под Легницей… угры разбиты на реке Сайо, Бела бежал в Загреб и дальше… Батый бросил основные силы следом.

Княгиня Анна в ужасе металась по дому, сжимая руки, там у угров Лев, что будет, если татары разгромят обитель?! Даниил только зубами скрипел, а Василько пытался успокоить, мол, как раз обители они и не трогают. Если, конечно, те не оказывают сопротивления. Кроме того, Батый гоняется за Белой, ему юный княжич ни к чему… И печатник Кирилл при нем.

Но стали приходить и другие вести: галицкие бояре воспользовались бегством князей и поделили земли меж собой! Доброслав Судьич взял под себя Бакоту и все Понизье, Лазарь Домажирич и Ивор Молибожич получили лакомый кусок – солеварни в Коломые, Григорий Васильевич – Перемышль.

Эта весть заставила Даниила сорваться с места в один день, даже о семье не задумался. На робкий вопрос княгини, как же они, резко ответил:

– Поживете пока здесь! Я за вами пришлю!

И снова Василько сглаживал углы, объяснял:

– Там и возвращаться сейчас некуда, рассказывают, что города пожжены. Люди перебиты или разбежались, все порушено. Мы наведем порядок и за вами пришлем вскорости.

Анна обиделась на мужа уже окончательно, столько лет он гоняется за призрачной властью в Галичине и Волыни, столько лет воюет с боярами! Стоит только ослабить хватку, как они тут же либо отворачиваются к другим, либо изгоняют князя. Наступит ли время, когда можно будет думать о доме и семье, а не о том, чтобы удержать власть в непокорном городе. Ну, не хотят его в Галичине, не лучше ли отказаться, собрать небольшое княжество вокруг того же Холма и жить тихонько? Живут же вот они в Вышгороде, пусть небогато, но вполне сносно, даже очень. Стоит ли на борьбу за власть свою жизнь растрачивать?

Даниил и Василько собрались назавтра поутру ехать, дружину брали с собой, оставляя женщин и детей под защитой Болеслава Мазовецкого. Что и сказать, ненадежная защита… Конрадову сыну свои бы земли заслонить, с одной стороны безбожники наседали, с другой рыцари… Да и вокруг неспокойно… Оставалось надеяться только на то, что Господь защитит.

Анна попыталась поплакаться князю, тот разозлился:

– Только о себе думаешь!

– Я думаю о детях, Даниил! А вот ты о власти своей, будь она неладна! Все годы, что с тобой жила, только и слышала про непокорный Галич да бояр. Данила, остановись, к чему тебе это все? Преклонись перед кем-нибудь уж, не ставь себя выше.

Не успела договорить, князь взвился, точно осой укушенный:

– Ты что говоришь?! Потеряю Галичину или Волынь, что я детям оставлю?!

– А если они тебя потеряют, так и Галичина будет не нужна.

– Вот! – указующий перст уперся в Анну. – Вот чем ты от моей матери отлична! Та с малыми детьми в плену была, а о наших отчинных землях не забывала!

– Время ныне другое, Данила.

– Время всегда одно: или ты, или тебя! А сидеть да ждать, так ничего не высидишь.

Анна вдруг расплакалась:

– К ней торопишься?

Князь со всей силы грохнул дверью. Жена задела незаживающую рану – во Владимире остались Злата с детьми. Аннины-то здесь, или вон как Лев, под защитой обители и Кирилла, а Злата вовсе одна, никого из родных нет.

Разговора не вышло, княгиня в опочивальне до утра проплакала от обиды и сердечной тоски, Даниил хмуро выхаживал по горнице, то присаживаясь к столу, то снова поднимаясь. Видно, его шаги услышал Василько, вышел, спросонья потягиваясь, хмуро поинтересовался:

– Чего тебе не спится?

По тому, как брат махнул в сторону опочивальни, понял, что снова ссора с женой, покачал головой:

– Глупые вы, ей-богу. Жизнь такая, что не знаешь, свидишься ли завтра, а вы еще и ссоритесь.

– А ты-то с Добравой как? – вдруг впервые за много лет сообразил Даниил.

– А никак. После того как из Владимира весть пришла о гибели ее родных, точно заснула и не проснется. Как каменная.

– А ты что?

– Я терплю. Что я еще могу? Она-то не виновата, все родные погибли, детей тоже не осталось, каково ей?

– Василько, но жить-то надо? Уступи я сейчас, бояре волю в Галичине, а потом и на Волыни такую возьмут, что потом не переборешь. Как этого не понимает?!

В его голосе снова зазвучали раздражение и даже злость.

– А ты и ее пойми. У Анны пятеро детей на руках. Случись что с тобой, она одна с ними останется.

– Да что со мной случится?!