Дар

Тело их друга лежало на том же месте, сумка лежала так же в стороне, где они ее оставили после поисков монеты…но вот поза явно стала другой. Правая рука теперь лежала возле головы, а левая – покоилась на груди. И это было уже за гранью.

– Аннета! – отчаянный шепот. Рука Рита так сильно сжала ладонь, что, не смотря на ситуацию, Аннета почувствовала боль. Но это было второстепенно. – Я… схожу с ума? Или ты тоже это…

– Вижу, – выдохнула Аннета, чувствуя, как ноги становятся ватными. А горло сжимается до размеров игольного ушка. – Святой Боже.

И прежде чем ноги у нее подкосились, на траву медленно начала оседать Рита, с огромными глазами, прикрывая рот свободной рукой. Но и это вдруг стало сейчас не таким важным, Аннета осторожно отпустила руку подруги и как во сне двинулась к лежащему человеку. Человеку, почти незнакомцу, потому что их друг выглядел совсем не так в момент их последней встречи. Этот человек был в той же одежде, имел рост Антона, волосы, Антона, даже, вроде бы его лицо… но это лицо не было изможденным, худым – да, но не болезненным, как и вся фигура. То ли закатный свет делал свое дело, то ли цвет лица у этого незнакомца был на самом деле таким здоровым. Никаких кругов под глазами, никаких впалых щек и никаких язвочек – кожа была идеально гладкой, а на щеках играл едва заметный румянец.

Но самое невообразимое, то, что лишало разум всей привычной картины мира, выбивало опору из-под ног и выбивало воздух из легких, как удар невидимой руки – грудь этого человека размеренно поднималась и опускалась. Он дышал.

Где-то позади в другой галактике рыдала Рита, повторяя что-то снова и снова, а Аннета как будто оказалась в вакууме. Ничего не было вокруг, ни заката, ни озера, ни голоса той, кого она любила больше жизни. Только звон в ушах и ком в груди. И поднимающаяся грудь незнакомца. Двигаясь, как будто плывя в этом вакууме, Аннета подошла вплотную, и тут уже ее ноги отказались ей служить – она тяжело опустилась на траву, так же прикрыв рот одной рукой, а вторую осторожно вытянув перед собой. Она хотела коснуться, чтобы поверить, как Фома, но рука замерла, не смея дотронуться до этого чуда.

– Он дышит, – одними губами сказала она, моргая часто-часто и глядя непонимающим взглядом на человека в траве. – Это ведь он?

В ее лишенный звуков мир вдруг ворвались всхлипы, а потом чьи-то руки начали трясти ее за плечо.

– Он дышит! Дышит! Это ведь Антон, да? Мне ведь не кажется?

– Нет, – так же без голоса ответила Аннета, – он дышит. Но он…Я не знаю, Антон ли он.

– Он жив, он не умер… или ожил! – Рита прижалась к ней, выглядывая из-за плеча, как будто боялась этого незнакомца, боялась, что он вдруг откроет совершенно чужие глаза. – И он не болен! Или это не он? Как такое возможно??

Так же, как и молнии, сошедшие с небес, подумала Аннета, так же как и бури, не оставляющие следа. Но в глубине души она тоже боялась. Боялась его. Боялась увидеть глаза незнакомца. Очевидно, он вернулся оттуда, откуда не возвращается никто, откуда нельзя возвращаться. Или это вовсе был другой человек. И она не могла сказать, что пугает больше.

Одежда на этом двойнике Антона была тоже совершенно сухая и сидела плотно, потому что на костях снова появилась плоть, веки были плотно закрыты, рука возле головы лежала так небрежно, как будто этот человек сладко спал у себя в спальне, а не в траве возле озера после невообразимой бури. И после собственной смерти.

– Что будем делать? – шепотом спросила Рита после того, как они разглядели незнакомца. Внимательно и в тишине, даже Рита перестала плакать, как будто боялась нарушить его покой. – Я боюсь…

Она не договорила, но в этом не было необходимости, они испытывали совершенно одинаковые чувства.

– Я тоже. – Так же шепотом ответила Аннета. – Но не можем же мы просто сидеть здесь всю ночь.

При мысли о том, что они останутся в этом месте в темноте, наедине с этим человеком – если он человек, подумала Аннета и вздрогнула – ей стало по-настоящему жутко, а по коже пошли мурашки.

– Нет, мы должны все выяснить до захода солнца, – решительно сказала она, хотя сама не представляла, как сможет протянуть руку и дотронуться до него, не говоря ж о том, чтобы разбудить. Но Рита ждала от нее действий, и так уж сложилось, что «ледоколом» в их паре была она.

– Мне так страшно почему-то, – прошептала Рита, еще плотнее прижимаясь к ней, – а вдруг он.. ну, не знаю…

– Я тоже об этом думаю, – кивнула Аннета, не сводя глаз со спящего человека, – но выбора у нас нет. Не оставим же мы его. Это ведь… наш Антон! И он жив!

– Если это все еще он, – срывающимся голосом прошептала Рита. – Но ты права, надо действовать. Пожалуйста, я не могу…