Дар (часть 3) (СИ)

Там, где не преуспели простые волки, пришлось действовать вожаку. Раздраженный задержкой, он поднялся с насиженного места посреди утоптанной площадки и, разбежавшись, всем телом ударился о ледяную стену. Раздался сухой треск и по полупрозрачной скорлупе пробежали трещины. Сильными ударами лап он добрался до самих блоков и с видимым усилием выдрал один из них, в кровь раня лапы, но, не обращая на это внимания. Остальные блоки начали выпадать практически сами. Внутри обозленную стаю ждало приятное угощение из насмерть перепуганных людей. Они, как мыши в разрытой норе, издали только предсмертный вопль, даже не пытаясь сопротивляться, скованные смертельным ужасом. Урок вожака был усвоен. Остальные хранилища человеческого мяса – успешно вскрыты и опустошены.

Тела вытаскивались на улицу, словно на обозрение. Неважно, кто и где пытался спрятаться. Острый нюх позволял обнаружить любого несчастного, где бы он ни был, а сила и сообразительность – позволяла извлечь добычу из любого укрытия.

Они не щадили никого. Отовсюду слышалось рычание и звуки, сопровождающие делёжку добычи. Это была славная охота.

***

Волки отдыхали после долгого пути и удачной охоты. Легкие раны не в счет. Они, наконец, получили возможность подкрепить свои силы и теперь наслаждались передышкой, готовясь в долгий, трудный путь обратно. Когда они шли сюда – ветер дул им в спину, помогая мчаться вперед. На обратном пути он будет дуть в морду, забивая дыхание, да и буря становится все сильнее.

И все же это не Фенрис. Ни ветру, ни холоду здесь не сравниться по убийственной мощи с родными. Так, легкое баловство.

Бледное чудовище коснулось языком красноватого пятна на груди. Маленькая неудача. Отчаянный человечек бросился на него с копьем. Он не хотел нападать. Азарт улетучился, он сделал свою работу - привел на место свою стаю и сел в центре площади, наблюдая за кровопролитием. Но…

Копье вошло не глубоко, больно ткнувшись в кость. Зверь вывернул длинную шею и челюсти, как тростинку, перекусили древко вместе с державшей его рукой. Потом он перехватил обломок и выдрал стальной наконечник из своей груди.

Рана уже почти затянулась, только мех был покрыт красными пятнами. Пренебрежительно фыркнув, он бросился на спину и стал кататься по снегу, очищая шерсть. На это у него ушло довольно много снега и времени, но, когда он поднялся, он сиял первозданной белизной.

Ухо, слышащее в разы лучше волчьего, шевельнулось, уловив что-то. Какой-то звук. Он принюхался. Чувство было странноватым и странно знакомым. Он побрел в направлении, указанном его чувствами.

Она лежала на спине, широко разбросав руки. Под тонкой кожей на шее пульсировала тонкая венка. Дыхание было слабым и прерывистым. Под спиной на белом снегу расцветал красный цветок. Даже то, что она жива, было странным. Молодая женщина, которую не тронули охочие до мягкого мяса хищники. Он подошел ближе, принюхиваясь и пытаясь сопоставить выясненное. Он не понимал, что привело его сюда.

Подняв голову, он встретился с ней взглядом. В глубоких карих глазах не было и следа страха. Только неподдельная тревога. Скорее всего, женщина просто не понимала, кто перед ней. Поэтому она прошептала:

- Пожалуйста, позаботьтесь о моем сыне.

Может быть, если бы рядом с ней сейчас был человек, он что-то понял бы, но рядом с ней стояло чудовище, порожденное ошибкой в генетике и силами самого Хаоса. Это было всего лишь животное. Оно могло только чувствовать, но не объяснять свои чувства.

Он поддался им.

Тонкая теплая шея удобно легла в челюсти зверя, и они сомкнулись словно ножницы, обрезая нить этой жизни. Женщина даже не всхлипнула, она умерла мгновенно. Волк повел носом вдоль ее тела.

Вот оно. Вот о каком сыне она говорила. Она ждала ребенка, который должен был вот-вот появиться на свет. Что ж…

Он сорвал с безжизненного тела теплые шкуры, открывая холм вздутого живота. Три удара мощных лап и его содержимое оказалось снаружи, рассыпавшись парующими кусками.

Вот. Волк поспешно выхватил слабо шевелящийся комок, покрытый кровью и слизью. Острые когти лишь чудом не задели его. Впрочем – чудом ли? Не слишком ли много уже случилось чудес?

Он делал то, что ему казалось правильным, совершенно не понимая, откуда пришло такое понимание. Он бросил младенца на шкуру и какое-то время рассматривал его. Комок шевелился слабо. Слишком слабо. Нужно было заставить его жить. Зачем-то.

Широкий горячий язык заскользил по телу человеческого детеныша, очищая его и стимулируя дыхание. Живой комок, наконец, начал хаотично двигать конечностями и неопределенно брыкаться. Несколько раз он даже задевал морду, и тогда зверь немного отшатывался. Наконец, ребенок соизволил пронзительно закричать. Уродливый волк вздрогнул, прижав уши, чувствительные к громким звукам, но потом вернулся к своему занятию. Тем временем, к вожаку начали подходить остальные звери, любопытствуя, заглядывая между массивной мордой и растерзанным трупом женщины.

На подошедших слишком близко зверь заворчал. Один, особо любопытный, волк сунул морду к самому младенцу.