Дар царицы Савской. Абиссинское заклинание

— Как вы понимаете, я к ним тоже не испытываю теплых чувств. И все же чем я могу вам помочь?

— Вот чем. Я хочу выманить их. Для этого я сделаю вид, что согласен на их требования, но хочу непременно еще раз увидеть дочь, чтобы убедиться, что она жива и здорова. Иначе не будет никаких переговоров. И тогда им снова понадобитесь вы. Чтобы еще раз предъявить вас под видом Маши.

— То есть… давайте называть вещи своими именами. Вы хотите использовать меня как приманку, как сыр в мышеловке… как червяка на рыболовном крючке…

— Не беспокойтесь, Алена, мы сделаем все возможное для вашей безопасности.

«Надо же, он даже имя мое запомнил!»

— Хотелось бы верить… — протянула я.

— Тем более до того, как они сделают вторую запись, они вас не тронут, вы будете им нужны живой. А до самой записи дело не дойдет, мои люди захватят их раньше.

— Хотелось бы верить, — повторила я. — Обычно не все идет по плану… но так и быть, я готова рискнуть.

— Спасибо!

— Подождите благодарить. Прежде чем вы продолжите, я хочу, чтобы вы ответили — чего, собственно, хотят от вас эти люди? Чего они требуют от вас в обмен на дочь?

Войтенко замешкался.

Я продолжила:

— Я знаю, что это не связано с вашей деятельностью, с вашей деловой активностью. Но тогда что же это?

— Они хотят, чтобы я отдал им одну вещь. Один старинный артефакт. Редкое стеклянное изделие, изготовленное на острове Мурано, в Венеции, много лет, даже много веков назад. Разумеется, я готов был отдать это, чтобы вернуть дочь, — но поскольку теперь мы знаем, что они блефуют, мои планы изменились.

В голове у меня вдруг зазвучал звонкий детский голосок: «Камень, дерево, железо, кожа и стекло…»

Стекло!

Случайно ли это совпадение? Да нет же, и я обязательно это выясню. Потом, после.

— Ладно, я сделаю то, что вы хотите. Но что, собственно, от меня требуется?

— Получив мой ультиматум, те люди захотят снова залучить вас к себе, чтобы сделать новую запись. Значит, вы должны оказаться в том месте, где им будет проще вас найти. А именно — в той квартире, где вы жили до сих пор.

— Что? Да ни за что туда не пойду! Да я уже… — Я прикусила язык, чтобы не болтать лишнего. Еще не хватало сказать им мой нынешний адрес, навести их на Николая.

Человек ко мне со всей душой… денег мало взял, чисто символически, вещи, полезные в хозяйстве, не забрал, продукты кое-какие, а я ему так отплачу…

— В квартире вашего бойфренда Романа… как его там…

— Ну вообще-то мы с ним рассорились… — начала я, — крупно поскандалили… он даже изрезал все мои вещи… но это не страшно, ради дела можно и помириться. Тем более мне все равно пока некуда идти. Не на вокзале же ночевать.

«Ни к чему раскрывать все свои карты. Нужно иметь на всякий случай какой-то запасной аэродром. Причем желательно такой, о котором никто не знает».

— Насчет одежды не волнуйтесь, — проговорил Войтенко. — Купите себе все, что нужно, с этим проблем не будет.

«Что ж, мелочь, а приятно! А вернуться к Роме… это будет даже забавно! И в квартире побывать хочется, вот ничего не могу с собой сделать, жалко с квартирой расставаться».

Заручившись моим согласием, господин Войтенко удалился, а Кристина вручила мне карту вполне приличного магазина.

— И не думай, что будешь по городу носиться и все вещи в магазинах скупать! — усмехнулась. — Быстренько все, что нужно, выбери, и без фанатизма. Юра оплатит, но лимит ограничен.

Я задала себе вопрос — это сам Войтенко такой скупердяй или Кристина хозяйские деньги жалеет? Ей-то что?

Но ответить на него не смогла.

Далее меня препоручили неандертальцу Юре. Он был, как всегда, спокоен и молчалив. Довез меня до магазина и ждал, тупо уставившись в телефон.

Я выбрала еще одни джинсы, пару свитеров, белье, футболки и спортивные брюки. Потом не удержалась и примерила очень симпатичное платьице.

— Берите, вам скидка будет, — пообещала продавщица, — еще пиджачок к нему вон подойдет.

И я взяла.

Ничего, не обеднеет господин Войтенко!

Я подошла к двери квартиры и на всякий случай позвонила. Хотя сейчас время самое рабочее, но вдруг Рома дома?

И что вы думаете?

За дверью раздались шаркающие шаги, замок лязгнул — и на пороге появился Рома во всем своем великолепии.

Даже больше — он был разукрашен синяками и ссадинами, левый глаз подбит и заплыл, нижняя губа залеплена пластырем. Хотя исчезла сложная конструкция на челюсти и шея не так скособочена, зато синяки приобрели насыщенный лиловый цвет, и, честно говоря, это зрелище доставило мне удовольствие. Сама не ожидала от себя такого сильного чувства.

Увидев меня, Рома попятился и выпалил:

— Ты?! Какого черта ты притащилась?!

«Ого, стало быть, не так ему плохо, раз способен испытывать такие сильные эмоции. Ну, начинаем операцию внедрения».

Я воспользовалась его замешательством, проскользнула в квартиру и проворковала:

— Ромочка, я подумала, что нужно дать нашим отношениям второй шанс! Нас слишком многое связывало, и нельзя все это перечеркнуть из-за минутного недопонимания…

— Чего?