Дар. Золото. Часть 4

— Ты это… Не обзывайся, — бегающие глазки Гиньки сузились до бритвенной остроты, и старик поежился. С шакальими повадками этой пустышки он был знаком. — Порубили Безногого. С сыночками вместе и порубили. Считай, всех на мясо пустили. Только двое из его бычков остались, но они уже перед Кемой на коленях стоят. В верности клянутся.

Бывший капитан Том Стин недоверчиво рассматривал вихлястого парня.

— Уж не Пуговица ли подельникам кровь пустил? А ты сейчас тут соловьем заливаешься.

Гинька насупился.

— Ты это… Говори, гы, да не заговаривайся, хромой! А то я Кеме посоветую, он с тебя вдвое больше, чем Безногий брать будет.

— Так вот зачем ты сюда притащился! Пуговица решил под себя район подгрести. И уже поборы назначает? Лихо! А ну, иди отсюда, дворняга шелудивая! Кеме надо, пусть сам и приходит, я с его псами разговаривать не собираюсь. Так и передай!

Гинька ощерился:

— Зря ты так, Кэп. Мне твоя Маринка по душе. Ты подумай хорошо, уж лучше я один с ней буду, чем вся наша малина.

Старый Том схватил кочергу, так удобно висевшую около железной печурки, но дерганного ушлепка уже и след простыл. Лишь оконные рамы хлопнули, задребезжав.

2

Машка с немым изумлением смотрел на сидевшего перед ним дракона, проглотив вместе с овсянкой слова из расширенного словаря нецензурной лексики, мгновенно завертевшиеся на языке.

— Нет, я всё понимаю. Ну, захотел ты себе мебель, ладно. Фиг с ним, выделю я тебе финансы на мелкие расходы, — оборотень положил ложку на стол, а Дарек при слове «мелкие» поперхнулся. — Но зачем тебе качалка? Металлическая! И ведь не у кого попало заказал, а у Рамата. Как тебя, вообще, к нему занесло?

— Несло, несло, и… — виновато скривил губы дракон.

— Ну, да, по-другому никак… А может ты не только у Рамата был? Ты лучше сразу скажи, какие заказы и где делал. Чтобы мы приготовились. Чтобы, веревка с мылом недалеко лежала. Так, на всякий случай. Вдруг легче повеситься, чем все твои «заказы» оплатить.

— Никуда, кроме кондитерской лавки, я не заходил, — буркнул дракон, — гулял по городу.

Все четверо завтракали в общем зале, и раннее утро заглядывало в цветные полуподвальные витражи. Саня держал перед собой тетрадь и, кажется, не видел и не слышал ничего вокруг, хорошо, хоть ложку мимо рта не проносил. Дарек, услышав просьбу дракона, обиделся: решил, что Алабар брезгует сидеть на его стульях, и хмуро поинтересовался, может ему и посуду другую приобрести? А то, вдруг, не по статусу наемнику местные ложки-плошки. Машка подпер руками подбородок и с кислым видом разглядывал пустую тарелку, где только что была сдобренная маслом овсяная каша.

Над входной дверью вдруг весело затренькал колокольчик, и в трактир по небольшим ступенькам спустились трое.

— Зорово всем! — с порога заорал Шалик.

Уже неделю он и два его приятеля приходили в «Три Карася» отрабатывать долг-виру после глупой драки с Дареком. Сегодня был последний из назначенных дней, потому настроение у всех троих было приподнятое, можно даже сказать возвышенное.

— Чего такие смурные сидите? День на дворе оно какой замечательный! Или случилось чего?

— Можно сказать и так, — вяло отозвался Машка. — У нас тут новенький и чересчур самостоятельный гражданин Вессалии случился. Гуляет по кузням да по кондитерским, заказы всякие-разные заказывает.

Алабар скривился, но поддержка пришла с неожиданной стороны.

— А ты в какой конфетной был? — заинтересовался Крох. — Рядом с нашими пристанями есть одна, ее бывший моряк держит. И цены у него нормальные и товар хороший. Я часто туда заглядываю, пострелятам своим чего-нить полакомиться беру.

— Там девушка пирожные продает, да? — вскинулся дракон. И кот не был бы котом, если бы упустил возможность поёрничать.

— Вы только посмотрите на него! Он уже с какой-то девкой успел знакомство завести.

— Не с девкой, а с девушкой.

— Неужели.

— Погодь, — остановил перепалку Шалик, — это ты о Маринке сейчас речь ведешь?

— Да, она Мариной назвалась. У нее еще шрам на щеке.

В трактире внезапно стало тихо. Даже Саня оторвался от своей тетрадки, насмешливо глянув на Алабара. А Машка так вообще глумливо ощерился.

— Шрам? О! Тогда да. Ты попал куда надо.

— А ты не скалься! — неожиданно разозлился Крох. — Девка за отца вступилась. Вот ей в отместку лицо и попортили. А его самого чуть не убили. Повезло, живой остался, но теперь еле ходит. Так что, нормальная она! Не бывшая подстилка воровская, как ты тут решил. Только каждому, навроде тебя, этого не объяснишь.

Если кто-то надеялся, что Машкина физиономия хотя бы прекратит пакостно улыбаться - зря надеялся. Улыбка стала шире.

— За что же тогда его, такого хорошего, чуть не убили, если девке пришлось за мужика вступаться?

Крох неуверенно помялся.

— Ну… там история темная. За долги, кажись. Он после той драки шхуну продал. Но поговаривают, все равно не откупился, до сих пор кому-то башляет. Кабы не самому Тилю Безногому.