Дарина

— И давно ты начала подсыпать эту добавку?

— Почти сразу после того, как твоего папу посадили во второй раз. Такая злость взяла, я что же? Тебя дома почти никогда не было, Миша в тюрьме, вот и было время подумать. И чем больше я думала, тем сильнее огорчалась. Всю свою жизнь ведь терпела, старалась, ждала хоть какого-то признания. Ну что, Борису Алексеевичу было трудно хоть раз сказать «спасибо»? Хотя бы разочек!

— И ты не придумала ничего лучше, как подсыпать отраву в глазурь? — переспросила Дарина.

— Надеюсь, пописать в тесто ты не сообразила? — подхватила Юля, — я вообще-то эти кексы ела по утрам.

— Да там добавка-то не такая уж вредная, я же почитала в интернете. Что же я, совсем? — заулыбалась Клавдия.

— Вы… Это не смешно! Если Павел не замнет твое участие, ты сядешь, мам! Буду вас с папой по очереди навещать в тюрьме, — возмутилась Дарина.

— Я же не знала, что дело дойдет до коллективного иска, — оправдывалась Клавдия, стараясь не смотреть на Юлю, чтобы опять не засмеяться, — я просто хотела привлечь внимание к нашему отделу.

— И к пищевым добавкам в целом, — с готовностью поддакнула Юля, и Клавдия не выдержала, привалилась к Юле головой, зафыркав и запрыскав от смеха.

— Это нервное, это нервное, — махала Клавдия рукой на Дарину.

Не в силах больше вносить их глупое хихиканье, Дарина оделась и рванула на себя входную дверь, намереваясь прогуляться, проветрить голову, хоть немного развеяться. Дурдом какой-то. И наткнулась на дуло пистолета.

— Дарина! — с напором начал Игнат, — если ты не согласишься выйти за меня замуж и не прекратишь свои шараханья по мужикам, я клянусь, я выстрелю в тебя, а потом в себя. Потому что больше нет сил.

— Психический? Да что с вами со всеми? Я что, в психиатрической лечебнице? Ну давай, стреляй.

Игнат опустил пистолет:

— Да он не заряжен, Дарин. Разве ж я смогу выстрелить в любимую девушку?

— Очень романтичное признание, — сыронизировала Дарина, — ты ж мой герой.

— Да потому что ты бесишь. Ты куда, на улицу? Пойдем по лестнице, там кто-то переезжает, лифт держат. С кем это ты распивала кофе в кофейне? И чем была так занята?

— Это Павел, заместитель директора. Он маму убережет от тюрьмы, если что.

— А что стряслось? Почему мне не рассказала? Твоя мама организовала бунт в компании?

— Хуже, — горько расхохоталась Дарина, — у меня голова кругом от них. Господи. Ну что за дурдом? Вернуться, что ли, в агентство?

— Я тебе вернусь в агентство.

— Выглядит так, будто я тебя спрашивала.

— Ты меня с ума сведешь, Дарин! Может, хватит уже?

— Да что хватит-то? — смеялась Дарина.

Их шаги затихали. Падающий снег походил на гусиный пух. Павел в опустевшем офисе выкручивал лампочки. Борис Алексеевич в ювелирном магазине выбирал Виктории Юрьевне бриллиантовый браслет. Михаил в своей камере на несколько секунд отключился.