Д’Артаньян из НКВД: Исторические анекдоты

— Нет, — сказал Жуков, — в уме ли ты, Василий Лукич? Я такого приказа не отдавал. Я приказал тогда Серову обеспечить условия для снятия Кузнецова с должности. А чего-то там взрывать или какое другое в этом роде — никогда не приказывал. Да ты и сам знаешь, Василий Лукич, что подобные приказы никогда не отдаются, а только выполняются, И зачем? Ты документы посмотри, Лукич, если у тебя допуск есть. У него там и без меня каждый день что-нибудь взрывалось или тонуло. Но ты же не хуже меня понимаешь, что Кузнецова нужно было с должности снять срочно.

— Почему? — простодушно спросил я маршала, надеясь узнать что-то новое.

— Ты не знаешь? — искренне удивился маршал, — Так я тебе расскажу.

Никита Сергеевич хотел к нему пристроить Лёню Брежнева из Молдавии начальником ГлавПУРа флота. А Кузнецов не взял. “Мне, — сказал, — пожарники не нужны!” Никита Сергеевич, понятно, обиделся и мне приказал: “Этого сталинского любимчика надо снимать”. А я дал указание Серову, Вот и всё.

Сразу после этого я от Жукова уехал, Вежливо извинился, сказал, что очень спешу и уехал.

Больше мы с ним не виделись, Маршал уже старенький был. Старше собственной тёщи на семь лет. Самое время ему было садиться за мемуары.

— Теперь тебе всё понятно? — спросил меня Василий Лукич.

— В принципе, да, — ответил я, — кроме одного. Если ты прав, то как же они позволили нам наклепать такой флот в брежневские времена? Ведь мы строили и строили вплоть до развала Союза!

— В те годы это уже не имело значения, — пожал плечами Лукич, — пока мы клепали корабли и танки, противник вышел на принципиально новые методы сокрушения.

— Какие ещё новые методы? — не понял я.

— Один китайский философ сказал, — хитро прищурился Лукич, — что, даже выигрывая одно сражение за другим в течение всей жизни, вы не можете назвать себя Великим полководцем. Ибо Великим полководцем может считаться только тот, кто сокрушает врага, не прибегая к сражениям. Вот так с нами и поступили в девяносто первом году. Так что, сохрани мы линкор “Новороссийск” или нет, принципиального значения это не имело бы никакого.

ПРИМЕЧАНИЕ: Все указанные в очерке фамилии являются вымышленными. Какое-либо сходство возможно лишь случайно, хотя Василий Лукич знает все настоящие фамилии, которые не разрешил публиковать из этических соображений.

ОРДЕН “ЗА ЛИЧНОЕ МУЖЕСТВО”

Это произошло в конце марта 1996-го года. В течение нескольких дней я тщетно пытался дозвониться до Василия Лукича и стал не на шутку беспокоиться. Лукичу уже исполнилось 92 года. Хотя он прекрасно выглядел, был по-прежнему моложав и подтянут, 92 года — это гораздо больше семидесяти. Тут уж ничего ни прибавить, ни убавить. Куда он мог запропаститься? Сначала я подумал, что у Лукича испортился телефон, и позвонил на станцию. Там меня заверили, что телефон исправен, просто никто к нему не подходит.

Тогда я поехал к Лукичу и минут пятнадцать жал на кнопку звонка. Моё воображение рисовало самые страшные картины: мёртвый Лукич сидит в своём любимом кресле с невыключенным телевизором. Или лежит в ванне. Или на кухне. И газ распространяется по квартире. Я уже готов был вызвать милицию и попросить вскрыть квартиру, когда на мой трезвон вышла женщина из соседней квартиры и сказала:

— Вы к Василию Лукичу? Он уехал.

— Куда уехал? — спросил я. — Он никуда не собирался уезжать.

— Ну, уж, не знаю, — ответила женщина, — сама видела, как он спускался по лестнице в сопровождении трёх молодых людей, а у подъезда стояла машина величиной с трамвай.

И женщина развела руками, показывая, какой величины была приехавшая за ним машина.

“Боже мой! — подумал я, дрожа от страха, — Лукича арестовали! Стоило нам опубликовать его первые рассказы, как органы тут же вычислили своего ветерана и приняли меры”.

Время было очень смутное. Приближались президентские выборы. Разные полуфашистские и нацистские группки, объявив себя правопреемниками КПСС и выставив перед собой для камуфляжа красные знамёна и мало разбирающихся в хитросплетениях предвыборной возни ветеранов, рвались к власти. Безликая физиономия их единого кандидата в президенты зловещим предзнаменованием мелькала на митингах, пресс-конференциях и, того пуще — на телевизионных экранах.

Второй год полыхала чеченская война. Российские войска артиллерией, авиацией и установками залпового огня стирали с лица земли чеченские сёла вместе с мирными жителями, стараясь скрыть факт своего поражения в войне на собственной территории с собственным народом. Правительство, забаррикадировавшись в Кремле, придумало новый способ борьбы с инфляцией, прекратив выплату зарплаты всем бюджетникам, от учителей до сотрудников МВД.

Дума била правительство ниже пояса, утверждая популистские законопроекты о повышении пенсий и зарплаты, принимая идиотские постановления, заставлявшие правительства почти всех стран принимать экстренные меры на случай реанимации динозавра с серпом и молотом. Захваченная теми, кто называл себя коммунистами, Дума громко агонизировала, испуская вонючий запах тления на весь мир.