Д’Артаньян из НКВД: Исторические анекдоты

— Так точно, — отвечаю, — только я этими вопросами никогда не занимался. Если снова какая-то кампания против попов планируется, то лучше вам обратиться к товарищам, которые эту тему курируют. Целый отдел у нас есть во главе с товарищем Щербицким. Они этих попов во как держат!

— Ты меня не учи, — недовольно буркнул генерал, — если бы речь шла о том, чтобы посадить ещё двести попов и снести двести церквей, стал бы я из-за таких пустяков тебя от учёбы отрывать? Сами бы справились. А вызвал я тебя вот по какому поводу. Слушай. Как мне в секретариате ЦК сказали, так я тебе и передам.

Генерал вытащил из папки несколько листков бумаги, на которых синели штампы особой секретности, принятой в делопроизводстве Президиума ЦК.

— Есть мнение, — продолжал генерал, надевая очки, — что у каждого живого человека есть душа. Где она находится и что это вообще такое — науке неизвестно, да и попы тоже ничего толком по сути вопроса показать не могут, даже под воздействием третьей степени социальной защиты. А потому этого вопроса приказано не касаться, а принять как данность. Душа имеется только у живых людей. Ежели человек умирает — независимо от причин — расстреляли ли его, в зоне подох на общаке или от инфаркта, как товарищ Жданов, — то эта самая душа из евонного тела улетает. Понятно тебе, Лукич?

— Так точно! — Киваю я головой, — улетает после расстрела, а перед расстрелом уходит в пятки.

— Умница ты, Лукич! — Обрадовался генерал, — легко с тобой работать, за то тебя все и любят. Так вот. Значит, улетает она, но без тела ей, душе, то есть, погано очень, и она норовит в другое тело залезть. Но поскольку в каждом теле уже есть душа, то туда освободившуюся душу не пустят. Поскольку не положено на одно тело иметь две души. Тут у них полный порядок. И вот тут снова непонятные вещи начинаются. Товарищ Суслов мне долго объяснял, но сам в этом вопросе, чувствуется, плохо подкован. Значит, вроде она, душа эта, ищет или ещё неродившегося младенца во чреве и летит туда через известное тебе отверстие или ждёт в роддоме, когда какой-нибудь младенец появится из этого самою отверстия. Как младенец заорет — значит, готово — душа уже в нём. А ежели случится, что душа замешкается, то младенцу кранты. От этого-то вся детская смертность, оказывается, и происходит. Недаром в народе говорят “Душа из тебя вон!” Это ты усвоил, Лукич?

— Да, — говорю я, — схему теперь представляю.

— Поехали дальше, — продолжает генерал, глядя в секретные листки, — значит, получается, грубо говоря, следующая картина: люди помирают, а души из одного тела в другое перескакивают. Есть ли в этом процессе какая-нибудь закономерность — не знаю, но существует мнение, что душа абы в кого не перескочит. Душа душе тоже рознь. Скажем, генеральская душа в тело какого-нибудь гопника никогда не переселится, а выберет себе чего получше. Усёк?

— Нет, — говорю, — тут непонятно получается. Если, как вы говорили, товарищ генерал, она в только что родившихся младенцев вселяется, то откуда ей знать, кем этот младенец потом станет: генералом, гопником или врагом народа?

— Ну, ты и тупой, Лукич! — восклицает генерал. — Что же тут непонятного? Ежели душа генеральская, то она этого младенца в генералы и выведет. Говорят же в народе: “У него душа генеральская”. Всё от неё и зависит.

— Это так, — соглашаюсь я, — а вот, ежели речь о врагах народа вести, то выходит, что душа прямо под расстрел их и ведёт. Значит, это для неё какое-то удовольствие, чтобы тело расстреляли?

Покраснел генерал, посмотрел листочки и отвечает:

— Ничего тебе, Лукич, на этот счёт сказать не могу. Сам не понимаю. А потому ты мне лишних вопросов не задавай. Потому что дело в следующем: товарищ Сталин приказал узнать, кем он был в своих прошлых… — генерал посмотрел в листки и добавил по слогам, — …ин-кар-наци-ях. В прошлых инкарнациях. Понял?

— Нет, — честно отвечаю, — не понял. Как вы сказали?

— Ин-кар-нациях, — повторил по слогам генерал, — запиши. Это ключевое слово. Запомни. Тогда и работать будет легче. Разузнай, что к чему, и не тяни. Приказано не позднее 21 декабря представить.

— Интересно! — пытаюсь я отвертеться от задания. — Да глупости всё это, товарищ генерал. Давайте напишем, что всё выяснили. В прошлой жизни товарищ Сталин был, скажем, товарищем Марксом, а до того — товарищем Гегелем, а до того — Суворовым и так через Петра Великого до Ивана Грозного или дальше куда до Цезаря и Александра Македонского…

— Думал об этом, — признался генерал, — рискованно! А вдруг это — проверка. Может, они уже всё и знают, а нас проверяют на чернуху? Что тогда? Так мы схлопочем, что не обрадуешься! Шутишь, что ли? На контроле у Самого задание, а ты предлагаешь отпиской ограничиться. Вспомни, как отписался Павел Нилович, когда Гертруду Шмидт искали. Всё, казалось бы, честь-честью сделали, даже документы о захоронении сварганили. Ловко тогда подставил Тулеев Кабанячего. Помнишь?

— Помню, конечно, — вздохнул я. — Маху дал тогда Кабанячий. Анкете поверил.