Читаем Давид Лившиц полностью

* * * В письмах из России – восторженные отзывы о фильме Н. Михалкова «Сибирский цирюльник». Хвалят люди, вроде бы, со вкусом, начитанные, образованные. Жене тоже понравилось: зрелищно, увлекательно. Мне было интересно, но скучно. Большой леденец в шоколадной обертке. Пример того, как хорошее кино может быть плохим искусством. По фильму не узнать правды, её движения из прошлого в будущее. Как о том можно узнать из «Дубровского» Пушкина, «Отцов и детей» Тургенева, «Поединка» Куприна. Или «Курочки рябы» Кончаловского, и «Полетов во сне и наяву» Балаяна. Патриотический кураж – такой приятный повод для самоутверждения. * * * «Приметы» Пушкина – одно из любимых стихотворений. В нём и простота, и глубина. И перекличка с народной приметой. Я ехал к вам: живые сны За мной вились толпой игривой, И месяц с правой стороны Сопровождал мой бег ретивый. Я ехал прочь: иные сны… Душе влюблённой грустно было, И месяц с левой стороны Сопровождал меня уныло. «Школьный» разбор: – ехал с надеждой, и был во власти мечты («живые сны»), надежды не оправдались, или что-то огорчило, и тот же месяц уже унылый. Пренебрежём «географией»: дорога та же самая, просто путник едет обратно, вот месяц и оказался «с другой стороны». Но почему месяц справа это хорошо, а слева плохо? Что в этой примете? В книге «Словарь русских суеверий, заклинаний, примет и поверий» читаю: кто увидит новую луну с правой стороны, тот получит доход, прямо – ни то, ни сё, а слева – расход. Там же: если посчастливится увидеть народившийся месяц справа, то надо показать ему хоть копейку медную, тогда «перевода деньгам не будет». Если месяц появился слева, надо ему поклониться в пояс, чтобы защитил от болезней. Деньги деньгами, но суть одна: луна справа – хорошая примета, луна слева – плохая. Вот и у Даля пословица: не плюй направо – там ангел-хранитель, плюй налево – там диавол. В «Евгении Онегине» также встречается эта примета. В пятой главе рассказано: «Татьяна верила преданьям \ Простонародной старины, \ И снам, и карточным гаданьям, \ И п р е д с к а з а н и я м л у н ы». И как «увидя \ Младой двурогий лик луны \ На небе с левой стороны \ Она дрожала и бледнела.»…Пушкин точен – не просто луна, а «младая», то есть, народившаяся только, точно в соответствии с народной приметой. Замечательна концовка приведенного выше стихотворения: Мечтанью вечному в ночи Так предаёмся мы, поэты; Так суеверные приметы Согласны с чувствами души. Талант это создание, скажем так, из подручного, будничного материала, из расхожей мозаики привычного новой сущности – картины, образа, мысли. То есть открытие. О чём и говорит блестящая, как афоризм, концовка. Луне посвящены тысячи строк. Метафоры, вдохновленные ею, сами по себе составляют неисчерпаемую тему. Только у Есенина десятки образов луны, и ни один не повторяется. (Об этом стоит сказать при случае, хотя бы конспективно».) Писатель Ю. Безелянский написал оригинальную книгу «эссе, зарисовок и фантазий» под названием «Страсти по Луне». Что до названной приметы, то вот ещё пример: Экий снег какой глубокий! Лошадь дышит горячо. Светит месяц одинокий Через левое плечо. Пушкинский образ отозвался в стихах Дмитрия Кедрина. П.С. Стоит привести, по случаю, отрывок из воспоминаний Анны Керн. «…он приехал ко мне вечером и, усевшись на маленькой скамеечке…написал на какой-то записке: Я ехал к вам. Живые сны…

Писавши эти строки и напевая (!! – Д.Л.) их своим звучным голосом, он при стихе:
И месяц с левой стороны

Сопровождал меня уныло!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия