Давид Лившиц

Что мы слугами к их двору…

Пусть казалось, - скрывая жалость,

Я подыгрывал в их игру.

Не хвалюсь крутым бескорыстьем,

Не заслуга дня, что он день,

В мире юрком, шустром, искристом

Есть такие, кто любит тень.

Как понять, что не жаден ливень,

Что щедра на влагу река,

Что дарящий чудак счастливей

Одаряемого чудака.

А каштаны жарят не боги.

И, таская их из костра,

Я в ладонях прятал ожоги, -

Донкихотом любви и добра.

Нам судьба сулит перемены.

И надежд привычный парад,

Поселяет в краю Ойкумены

Новый взгляд на людской расклад.

Но, меняя годы и страны,

Я для тех, кто ловок, как спрут,

Продолжаю таскать каштаны

Даже там, где они не растут!

8.8.2000

* * *

В лице золотистою рыбкой

улыбка, как чудо, сверкнёт!

Встречайте пришедших улыбкой!

Спешите! (Притворство – не в счёт.)

Пускай вы нагружены кодом

забот, как двугорбый верблюд,

забудьте про ваши заботы, -

вам ангелы ласку зачтут.

Обложен угрюмою данью

ваш гость, деликатно дыша,

смолчит. Но печальною гранью

его заостриться душа.

Быть может, он вам, как смятенье.

надежду последнюю нёс

и вашим сердечным мгновеньем

в нём всё б, что тонуло, спаслось.

А вы… вы не двинулись с кресла,

вы сухо кивнули ему,

и в нём ничего не воскресло,

и канула искра во тьму.

Спешите, спешите, спешите.

Делитесь душевным теплом.

Спешите, спешите, спешите, -

не будет ни до, ни потом.

Настанет недужная старость,

грядёт суетливая прыть,

и всё, что в душе залежалось,

захочется вдруг раздарить.

Но там, в торопливости зыбкой,

к сомнительным целям спеша,

другие пройдут без улыбки,

и не разомкнётся душа.

Откуда, с какой подготовки

узнают, что встарь на земле

улыбка была, как стыковка,

дрейфующих душ-кораблей?

1983

* * *

Зачем стремимся в иные дали?

Чего мы в далях тех не видали?

Там, впереди, нас никто не ждёт, -

Но сладко думать наоборот.

В блаженном трансе, в слепой нирване

Я рвусь из быта, как бомж из рвани.

Кому – работа, кому – зевота,

А мне охота – до Нетивота.

Там, слышал, снята на счастье квота.

И будто кто-то там ждёт кого-то.

Стою не в Лиме и не в Корее, -

В небрежном темпе переминаюсь,

Здесь ездят мимо одни евреи.

Стою на тремпе и дурью маюсь.

Вот бы не думал, что мне – не климат,

Что все евреи, и каждый – мимо.

Ведь мне всего-то до Нетивота

И Нетивот-от он рядом, вота.

Тут между небом и мной – не крыша,

Тут между небом и мной – жаровня,

А я, ведь, братцы, с Урала вышед,

И местным кожа моя не ровня.

- А вы случайно не с Нетивота?

Спросил кого-то…. В ответ – зевота.

Я умный, гордый, друг Ипокрены,

Но – мимо «форды» и «ситроены».

Погоду грею. Непостижимо:

Алё, евреи! Пошто вы мимо?

И завожусь я с пол-оборота:

Ну, ведь не лопнет у вас рессора!

Я здесь топчуся уже семь сорок,

А Нетивот-от, за сопкой, вота!

Мне виден город с моей высотки…

Земное нечто в туманной дымке,

Машины мчатся. А в них – красотки.

Израильтянки, ерусалимки!

Одна взглянула, чуть тормознула,

Глаза – два дула. Меня как вдуло…

Но к ней с прикидом, кто пошустрее:

Они такие. Они евреи.

А мне ведь тоже до Нетивота,

…И я решаюсь: вперёд, пехота!

Почти беспечный, от пут свободный,

Ни лживых шефов, ни тёмных льгот.

Иду тропинкою нетивотной

И мне зелёный на Нетивот!

Зачем стремимся в чужие дали?

Как будто где-то нас ждут медали,

Как будто жизнь нам заплатит пени

За ожиданье и за терпенье.

1999

* * *

- Возлюби вот его,

Как себя самого! -

Как себя самого?

И всего-то? – Всего!

А ещё? - Вот того,

И вот этого,

И - воспетого,

И - отпетого.

Как себя,

Возлюби ближнего,

Вот завет и наказ

Всевышнего.

Как себя?…-

Как себя!…

И леплю я себя

И луплю.

Но любить не могу,

Не люблю!

Да и что мне любить

Угрюмого.

Молчаливого

Да печального,

Доживающего

Без юмора

До конца своего

Банального…

…………………..

«Как себя самого?»

Как себя самого!..

А себя самого

Я ж не очень…того…

4.03.98

* * *

Нас не разбудят более

праздники

буден.

Кончились чуда.

Чуда больше не будет:

Цветик-самоцветик пожух и осыпался.

Золотую рыбку поджарили на сковородке.

Мальчик-с пальчик стал домушником.

Золушка устроилась в массажный кабинет.

А Старик Хоттабыч подался в моджахеды.

2000

* * *

Мише Коробову

Обрыдел мне прогулок пост,

Дворов маршрут постылый.

И я ушёл туда, где мост

Нацелился в пустыни.

Многоэтажки за спиной

Тревожно вслед глядели –

Им ведомо – за Неве-Ной

Конец цивильной цели.

И по шоссе, что в никуда

Ведёт, - здесь это часто, -

Я шёл, минуя города,

Где окопался частник.

Пустыню сменят пустыри,

А пустыри – пустыня,

И к ночи лезвие зари

Метафорой застынет.

В зыбучем мире поплавок,

Я плыл, безадресный ходок,

Когда же шаг мой изнемог,

И я уткнулся лбом в отрог,

И погасил созвездья Бог

Последние, -

Из мрака,

Из ничего,

Явился друг,

Я здесь живу, сказал мне друг,

Пойдём ко мне, сказал мне друг,

Ты, брат, устал, однако…

И был ночлег при холодке,

И стопка, и закуска,

И тишина накоротке,

Как пёс у ног этруска.

И был я частью бытия

В тот миг мой не убогий…

Как хорошо, что есть друзья

В конце твоей дороги.

20.09.96

* * *

У друга, моего седого друга,

Скончалась тихо старенькая мать.

Ушла туда, откуда не позвать

Теперь её. Где слепо всё и глухо.

Казалось, что уж… - прожит век немалый,

Казалось, нет естественней конца…