Давите их, давите

– Здоровьичка вам, господа-товарищи. Не желаете картошечки - без всяких нитратов, на натуральном навозе, недорого? И молочко неразбавленное, с утренней дойки - самое в нем здоровье. Для любителей самогончик-первачок найдется. Хлебный, - и записывал в блокнотик желающих отовариться.

Так и ходил, и везде мне были рады. Лишь в одну комнату не пустили - с табличкой «Джоббер» на двери и с кодовым на ней замочком. Только чуть приотворили, чтобы послать меня с моей картошечкой подальше. К чипсам, видать, привыкли. Но я не обиделся (тем более от меня им урон покруче готовился), взгляд в эту комнату успел кинуть - контора конторой, даже скучно: сейф, полки с регистрами, компьютер, голые девки по стенам, кофеварка и сигнализация на зарешеченных окнах. А чего ей здесь караулить? Скрепки-кнопки, стало быть?

Я еще чуток побродил по зданию, полюбовался интимным уголком отдыха для руководителей контор и, стало быть, их секретарш - в виде сауны и скромного бара с диванчиками по стенам и с пальмами в дубовых огуречных кадках. Ну и замки кое-где пощупал.

Вышел на улицу, поделился коммерческими успехами с Санычем, руками помахал в сторону особняка и на любимую телегу взгромоздился.

По обратной дороге попробовал размышлять, трудное это дело. Непривычное. Но надо. Припомнил кое-какие строки из своего личного досье на Махноту: «Честолюбив, упрям, жесток… Употребл. спирт, напитков умеренное (предпоч. виски с содовой). Курит прям. англ. трубку, табак марки «Амфора» или «Клан»… Пристрастия: несовершеннолет. дев., светл. пиво, автомашины «ретро», покер». Очень разносторонняя личность. Изо всех сил духовно богатая.

В этой каше одному не разобраться. Где уж мне - серому, надо с умным человеком посоветоваться.

Что я и сделал. На чердаке.

«Серый: Каждый бизнесмен - легальный и нелегальный - вынужден вести документацию, так?

Ум. человек: Справедливо, очень тонкое замечание. Сам придумал или списал у кого?

Серый: Давай пока без этих милых штучек… Легальная документация может быть где угодно…

Ум. ч е л о в е к:…а нелегальная - в самом безопасном месте».

Что я говорил: умный человек, он и на чердаке не дурак.

«Серый: Это элементарно, дважды два, я проходил, знаю. Знаю и то, что самое безопасное место для нелегальных материалов - легальный офис. Но! - не папка на полке. И не конверты с грифом «Секретно» в сейфе. И не нижний ящик стола, в котором секретарша держит парадные туфли в полиэтиленовом пакете. Где можно в обычной конторе скрыть важную информацию?

Ум. человек: В компьютере - дураку ясно.

Серый: Мне, стало быть, тем более. Но ведь это опасно.

Ум. человек: Ничуть. Вход в эту директорию кодируется…

Серый: Э, ты уж слишком. Нельзя ли попроще? Популярнее.

Ум. человек: Чтобы открыть засекреченную информацию, нужно знать код для входа в нее.

Серый: А что это такое? Цифра, символ, формула?

Ум. человек (устало): Все, что угодно, но чаще всего слово.

Серый: А как же его разгадать?

Ум. человек (зевая): А никак…

Здесь Серый икнул, простите.

Ум. человек: Хотя, если знать пристрастия пользователя, его увлечения, то при достаточной доле фантазии… и терпения можно попробовать. Там всего-то, пожалуй, несколько десятков тысяч вариантов. Год-два - и порядок. Правда, пользователь, меняя свои увлечения и проявляя разумную предусмотрительность, несколько раз за это время код сменит…

Серый: Сильная, однако, штука.

Ум. человек (задушевно): Но ведь не сильнее любви, да, Серый?»

Но, стало быть, есть чувства и посильнее любви. Ненависть, например, чувство долга, мести, справедливости…

И потому прекрасным вечером поздней осени в особняк вонзились мистер Грей с помощником женского пола: деловые такие, еще не крутые, но уже в мешочек.

Походили, огляделись и по-детски спрятались в чуланчике за сауной, где хранились моющие средства, огнетушители и швабры.

– А уборщица нас не застукает? - спросила Яна, усаживаясь на перевернутое ведро.

– Она по утрам убирается, проверил.

Посидели немного в тишине и темноте, потрепались о любви, нацеловались вволю.

Наконец, когда совсем уж затихли торопливые шумы ретиво убывающих со службы деловых людей, перебрались в комнату отдыха, задернули плотные шторы, нахально включили свет, развалились в креслах.

– Однако! - сказала Яна, доставая из бара бутылку. - Можно неплохо время провести. Здесь очень мило. - Она наполнила рюмки. - Давай тут поживем сколько-нибудь. По ночам. Это не то что на чердаке, над головой у Прохора, шепотом.

Пожалуй, она опять права…

– Пора, - сказал я, со вздохом отвергая настойчивые притязания вторичного порядка. - Времени до света не так уж много, а работы - отсюда до завтра.

Мы подошли к заветной двери: «Джоббер». Неизящное какое слово. Противное даже. И замок противный.

– Если человек без ума от женщин и карт, как думаешь, какое его самое любезное число?

– Миллион, - не задумываясь брякнула Яна. - Нет, что ли? Миллион баб, миллион баксов.

– Замок-то трехзначный. Миллион! Очко, я думаю!

– Ноль, что ли?

– Ты все о сексе. Двадцать одно, поняла? Ноль двадцать один, - повторил я, нажимая, соответствующие кнопки.