Давите их, давите

– Извини, мужик, - заныл я. - Ты же понимаешь… Ну, некуда податься. У нее муж, у меня тоже баба… Войди в положение… Сам, что ли, не попадал? Ведь не скроешь теперь, шум получится… Пусти нас, а?

– Как ты дверь открыл? - Он сел в кресло напротив Яны, пистолет на правом бедре, дубинка на левом.

– А она не заперта была. Мы, понимаешь, все двери перепробовали. И на эту напали.

– Документы!

– Ну какие для этого документы, - завилял я. - Не в загс же пришли.

Больше всего я боялся, что он обратит внимание на добытые нами листы, которые лежали на столе рядом с ним.

– …И ведь податься некуда - не лето. - Я все больше и больше разваливался. - Отблагодарю…

Его жадные, паскудные глаза все чаще и откровеннее обшаривали Яну.

– Отблагодаришь, значит? А ты? - Он посмотрел на нее в упор, облизывая губы.

Я стал бросать Яне жалкие взгляды. Она зло пожала плечами и сказала мне: «Подонок!»

– И неправда! - обиделся я. - Я твою честь спасаю. И семью. Правда, мужик? Может, деньгами возьмешь?

– Не, натурой. - Он совсем обнаглел, оценивая Яну с головы до ног, - Давай, двигай отсюда. И спасибо скажи.

– Спасибо. Можно я куртку заберу, а то жена заругает.

– Давай, давай, телись. - Его глаза остановились на Яниной шее, красиво обнаженной распахнутой кофтой.

Это, наверное, последнее, что он увидел.

Я зашел за кресло, взял со спинки стула свою куртку и, накинув ему на голову, затянул рукава на шее. Он задергался, захрипел, выронил оружие, засучил ногами. Затих.

Я снял с его пояса наручники и пристегнул его ногу к металлической перекладине стола. Яна привела себя в порядок, подобрала оружие.

– Куртку придется оставить, - сказал я. - Он ее облевал.

– Карманы только проверь. - Яна сложила листы и убрала в сумку.

– А там ничего нет. Кроме удостоверения капитана Ломтева.

Она засмеялась.

– Теперь - ходу!

Мы выскочили из подъезда, осмотрелись - куда бежать? Слева приближались фары машины - подмога поспешала. А справа… Справа стоял под деревом работающий мотоцикл Андрея, и он махал нам рукой.

Подбежали. Андрей нахлобучил Яне шлем, она нырнула в коляску, сунула в ноги дубинку; я сел сзади. Не включая света, Андрей рванул с места. Яна взвизгнула от восторга.

Через какое-то время мы свернули в проулок, проехали немного и спрятались в чьем-то дворе.

– Отдохнем, - сказал Андрей, - покурим, подождем.

Я передал ему бумаги: по экземпляру таблиц и все остальное.

– С таблицами, - посоветовал я, - поработайте с фермерами. Особо напирай на меры воздействия. Там и физические, и моральные, и дети, и жены, и любовницы. А остальную информацию передай своему начальству. Пусть тебя поощрят. Заслужил.

– Пусть лучше меры по ним примут. - Андрей убрал бумаги в планшетку. - Ничего у меня, Леша, со стукачом не получается. Буксует наш метод. Не идет.

– Разберемся позже, - сказал я. - Смотри, проехали.

В конце проулка - мгновенный промельк света бешено мчащейся машины.

– Еще подождем, - посоветовал Андрей. - Сейчас нам рисковать не надо.

Мы дождались, когда машина промчалась обратно, и поехали домой.

Утром мы вышли с Санычем за ворота.

– Времени в обрез, - сказал я. - Вот-вот они нагрянут - злые и беспощадные. А мы еще не готовы. Сколько у тебя людей?

– Восемнадцать. Только я их с твоими бумагами ознакомил - озверели мужики.

– Оружие?

– Все при ружьях. Граната одна нашлась, правда, старая, с войны, рванет - не знаю. Да твои три пистолета. Арсенал!

– Против автоматов - большая сила, - усмехнулся я. - Как врежут со всех стволов, так и разнесут наши позиции, не соберешь.

Мы пошли по дороге, перепрыгивая глубокие колеи, обходя залитые водой ямины.

– Ты говорил, резерв у тебя какой-то секретный есть? Танк, что ли?

– Навроде. Сегодня сходим, посмотрим.

Дорога углубилась в лес.

– Приедут они отсюда: со стороны старой дороги машины не прорвутся. Пойдут здесь, одна за другой, ни разъехаться, ни обогнать, верно?

– Вернее не бывает, - Саныч поскреб затылок. - И что?

– Ты мне двоих ребят выдели, с топорами, я им скажу: что.

– Понял, - улыбнулся Саныч. - Главное, чтобы ребята загодя все подготовили, чтоб одним ударом в нужный момент елки свалить. Да погуще ветвями. Вот тут наш резерв и сыграет.

– Разбегутся, боюсь.

– Далеко не убегут, - заверил Саныч. - Здесь по обе стороны дороги - болота. Отловим. Или дадим утонуть.

Мы вернулись в усадьбу.

На крылечке Яна красочно жаловалась Прохору, как я ее продавал охраннику.

– Яну перед боем в подвал запрем, - шепнул мне Саныч,

– Вот ты и запри, - усмехнулся я.

– А что же делать?

– Есть одна мыслишка, попробую.

– Со двора ни на шаг, - строго сказал Саныч, запрягая лошадь. - Оружие из рук не выпускать. Мы скоро вернемся. И чтоб обед был готов, по полной программе, с вином, цветами на столе и закусками. Если Андрей заскочит, пусть обождет.

Мы забрались в телегу и поехали в деревню.

– Едем за приданными нам частями, - туманно пояснил Саныч, - в лице старого вояки деда Пиди.

– Вот это кликуха, - удивился я.

– Никакая не кликуха. Елпидифор его зовут. Полностью. А Падя - по-уличному.

– А к чему нам этот… Пиндя?

– Пидя, - терпеливо поправил Саныч. - Пиндя - это совсем другое. По-уличному.