Давший клятву

«Борода» на самом деле не был бородатым. Может, волосатых рук хватало. Он ткнул Каладина локтем в бок:

— Это хорошая история. Когда-нибудь расскажу.

— Нельзя просто взять и заклеймить светлоглазого, сделав его рабом, — заметил лейтенант Норо. — Для такого нужно разрешение великого князя. Ты что-то не договариваешь.

— Ага, — не стал спорить Каладин.

И продолжил есть похлебку.

— Ух ты… — протянул высокий солдат, другой член отряда. — Загадка!

Норо улыбнулся и махнул в сторону комнаты:

— Ну и что ты думаешь?

— Ты обещал, что не станешь вербовать меня насильно, — напомнил Каладин, не переставая жевать.

— Я не вербую, но в этом городе ты не найдешь другого места, где так хорошо кормят.

— А откуда вы берете еду? — спросил Каладин, отправляя в рот еще ложку похлебки. — Духозаклинатели использовать нельзя. Явятся крикуны. Складские запасы? Удивлен, что никто из великих лордов не попытался их присвоить.

— Какой проницательный. — Норо улыбнулся. В нем было нечто обезоруживающее. — Это секрет стражи. Но здесь у нас всегда булькает похлебка и печется хлеб.

— По моему рецепту, — встрял Борода.

— Ой, да ладно, — махнул рукой высокий. — Ты теперь еще и повар?

— Шеф-повар, чтоб ты знал. Я выведал рецепт этих лепешек у рогоедского мистика на вершине горы. Но самое интересное заключается в том, как я туда попал…

— Ясное дело, ты там приземлился, — перебил высокий солдат. — После того как кто-то из предыдущего отряда дал тебе пинка.

Мужчины рассмеялись. Здесь, на этой длинной скамье, было тепло — в углу ровно горел хорошо растопленный очаг. Тепло и дружелюбно. Пока Каладин ел, они оставили его в покое, болтая между собой. Норо… этот человек походил не на солдата, а скорее на свойского торговца, который пытается продать тебе серьги для любимой. Он явно на что-то намекал Каладину. Говорил о том, как хорошо здесь кормят, как прекрасно быть частью отряда. О теплых постелях, о том, что стоять в дозоре придется не слишком уж часто. Об игре в карты, пока за стеной воет буря.

Каладин взял себе еще миску похлебки и, усаживаясь на прежнее место, внезапно кое-что осознал с изумлением.

«Вот буря! Они же все светлоглазые!»

Все до единого в помещении, от повара до оружейников и солдат, занятых мытьем посуды. В такой компании у каждого были дополнительные обязанности вроде ухода за оружием или полевой хирургии. Каладин не обратил внимания на их глаза. Здесь все казалось таким естественным и уютным, что мостовик решил — все солдаты темноглазые, как и он сам.

Он знал, что большинство светлоглазых солдат не занимают высокие офицерские посты. Его убеждали, что они обычные люди, — повторяли это снова и снова. Каким-то образом, сидя в этой комнате, он наконец-то осознал, что так оно и есть.

— Итак, Кэл… — проговорил лейтенант Норо. — Что ты думаешь? Может, завербуешься снова? Дашь армии еще шанс?

— А ты не боишься, что я дезертирую? — спросил Каладин. — Или хуже — вдруг я не владею собой? Может, я опасный.

— Нехватка людей опаснее, — проворчал Борода. — Убивать умеешь? Нам этого достаточно.

Каладин кивнул:

— Расскажите мне о вашем командующем. Это важная часть любого войска. Я же только что попал в город. Кто он такой, этот великий маршал Азур?

— Можешь сам с ним повстречаться! — бросил Борода. — Он делает обход каждый вечер после ужина, проверяет все казармы.

— Э-э, ну да, — подтвердил Норо.

Каладин внимательно посмотрел на него. Лейтенант явно что-то скрывал.

— Великий маршал, — быстро продолжил Норо, — просто невероятный человек. Мы потеряли бывшего командира во время бунтов, и Азур возглавил отряд, который удержал стену, когда культ Мгновений попытался в хаосе захватить городские ворота.

— Он сражался как Приносящий пустоту, — добавил другой член отряда. — Я там был. Нас почти одолели, и тут появился Азур с сияющим осколочным клинком. Он сплотил наши ряды, вдохновил даже раненых продолжить битву. Буря свидетельница, было такое чувство, что у нас за спиной спрен, который поддерживает и помогает нам сражаться.

Каладин прищурился:

— Да что ты говоришь…

Доедая похлебку, он вытянул из них еще кое-что. Азура они лишь хвалили, хотя, по рассказам, у него не имелось каких-то других… причудливых способностей, какие Каладин мог бы распознать. Азур был осколочником — возможно, чужаком, которого стража раньше не знала, — но после гибели их командира и исчезновения лорда-покровителя во дворце Азур стал главным.

Было что-то еще. О чем-то они умолчали. Каладин набрал себе третью миску похлебки, большей частью чтобы протянуть время и выяснить, действительно ли великий маршал заглянет в казарму.

Вскоре от двери донесся шум, и солдаты вскочили. Каладин последовал их примеру и повернулся. Вошел старший офицер в блестящей кольчуге и ярком камзоле, в сопровождении адъютантов, и его появление вызвало череду приветствий. Плащ великого маршала был лазурный — более светлого оттенка, чем традиционный холиновский синий, — на шее лежал кольчужный капюшон, а в руке он нес шлем.

Впрочем, не он, а… она.