– Мне нужно решить еще ряд проблем. – Перехватывая выжидающий взгляд Хита, я объясняю, что должна зарезервировать время на катке, разобраться с хореографией и, по настоянию Мэгги, найти партнера, чтобы отработать поддержки и катание в паре. – Поддержки не обязательны, но желательно показать хотя бы основные элементы парного катания, это зачтется как бонус. У меня есть друг в Хьюстоне, он наверняка сможет приехать на сам кастинг, если я его попрошу, но только на один день. Мне все равно нужно с кем-то попрактиковаться, и это большой вопрос для Телфорда.
– Еще один фигурист?
– Ну да, я имею в виду… – Я замолкаю, глядя на Хита и вспоминая силу его рук, когда он обнимал меня. – Можешь… да, просто встань на минутку. – Я спрыгиваю с ветки, и он следом за мной.
– Я никогда не стоял на коньках.
– Тебе и не нужно. – Я встаю прямо перед ним и кладу руки ему на предплечья. – Можешь меня поднять?
– Что, как… – его руки ложатся на верхнюю часть моей грудной клетки, и в следующее мгновение я чувствую, как ноги отрываются от земли. Мои руки скользят по его плечам, когда он поднимает меня высоко над собой. – Так?
– Да. – Я слегка задыхаюсь. – Хорошо. Теперь можешь меня опустить.
Мы оба посмеиваемся, и так много неопределенности в этом смехе.
Я говорю себе, что это неплохая идея, даже если из-за сомнений покалывает кожу. Мало того что у меня появится партнер для тренировок, я смогу объяснить Мэгги, кто такой Хит, и, поскольку он связан с моим кастингом, она поймет, почему я его ото всех скрываю. Это все, что ей нужно знать, чтобы никому о нем не проболтаться. А мы с Хитом сможем видеться, даже если на небе ни облачка. У нас будет повод, не имеющий отношения к нашим братьям.
Нам больше не нужен дождь.
– Значит, тебе нужно с кем-то попрактиковаться вне льда?
– Срок подачи заявок на кастинг в конце августа, – объясняю я. – Так что это всего недель на шесть или около того.
– Наверное, я смогу тебе помочь, – говорит он, хотя, судя по его голосу и тому, как он переминается с ноги на ногу, сам он не уверен, что это хорошая идея.
До сих пор мы виделись время от времени, проводили вместе по часу, не больше, обычно на расстоянии нескольких шагов друг от друга, и не все наши встречи проходили гладко. То, о чем я прошу сейчас, предполагает куда более близкое общение. И тренировки – совместные, с физической опорой друг на друга, – дело довольно интимное.
В темнеющем небе вспыхивает первый фейерверк. Мне вдруг становится страшно, и я как будто отрываюсь от земли.
Глава 23
На нашу первую тренировку я прибываю раньше времени. Хит опаздывает.
Когда он подъезжает и выходит из своего грузовика, я вскакиваю с ветки и отряхиваю черные легинсы, как будто меня застукали за чем-то запретным. Это чувство вины усиливается, когда он приближается – руки в карманах, плечи горбятся, как будто он пытается защититься от ледяного ветра.
Но ничего ледяного этот день не сулит. Мы оба уже порядком потные, хотя еще не приступали к занятиям.
– Извини, опоздал, – говорит он. Я жду от него объяснений, но он молчит.
– Все в порядке. – Мой голос звучит слишком бодро. – У меня было время обдумать то, над чем хотелось бы поработать. Еще раз спасибо, что согласился мне помочь.
Хит не отвечает, но после долгой паузы нетерпеливо передергивает плечами.
– Стоять столбом – это часть того, над чем ты хочешь поработать?
Я хлопаю ресницами – единственное, что позволяю себе в ответ на его резкие слова. Они слишком напоминают о наших ранних стычках. Я думала – надеялась, – что мы продвинулись дальше или, по крайней мере, пытаемся.
– Почему ты вообще здесь? – тихо, но уверенно спрашиваю я.
Его ответ настолько же спокоен.
– Я сказал, что помогу, поэтому я здесь.
– В прошлый раз, когда мы говорили об этом, мне показалось, что ты не против помочь мне. А теперь мне так не кажется. – Это мягко говоря. Он чуть ли не вибрирует от еле сдерживаемого недовольства. Я знаю, что ничем не могла вызвать такую смену настроения.
– Здесь чертовски жарко. – Только вместо
Да, жарко, но летом здесь всегда жарко. Иногда я забываю ощущение не липкой кожи. Он сердится не из-за погоды, поэтому я ничего не говорю, но не свожу с него глаз. Он определенно не любит, когда на него смотрят, потому что начинает хмуриться.
– Что ты хочешь от меня услышать?
– Почему ты злишься?
– Потому что мне вдруг понадобилась причина для этого?
– Злиться на меня? Ага.
Он фыркает.
– Причина та же, день другой.
Я могла бы принять такой ответ пару недель назад, но только не теперь. Его злость связана не со мной, во всяком случае не напрямую, однако докапываться до причины, боюсь, себе дороже. Впрочем, я не обязана стоять здесь и терпеть все это.
– Мне не нужна твоя помощь, если она обходится такой ценой. Я могу обратиться к любому в этом городе, когда мне захочется, чтобы на меня вылили ушат помоев.
Его хмурый вид рассеивается. Медленно, но верно. В считаные минуты черты его лица полностью разглаживаются. Это как смотреть на пистолет, когда курок ставят на предохранитель. Он сглатывает, прежде чем заговорить.