Дебютная постановка. Том 1

В общем, мог. Дальше им двинуться не дали. Информация утекла, дошла до нужных ушей, и Александру Геворковичу Абрамяну недвусмысленно дали понять: эту версию необходимо закрыть, работу по ней прекратить и больше никогда не вспоминать. Дело передадут другому следователю, который сделает все, как надо. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы на семью уважаемого и влиятельного члена ЦК пала хотя бы тень подозрений в том, что прямо под боком у такого человека пригрелся убийца, да не просто какой-нибудь, а убийца любимого певца самого генсека. Наверху и без того неспокойно, готовятся большие перемены в силовых структурах, скоро будет принят очень важный указ, идет серьезная битва между кланами, и не нужно давать в руки лишние козыри. Козыри иметь, конечно, полезно, но надо уметь до поры до времени держать их в рукавах. И не следует попусту пятнать имя достойного человека.

Производство по уголовному делу было передано следователю Полынцеву, старому опытному сотруднику, славившемуся высокой результативностью работы. Дергунову дали понять, что причина его отстранения от дела кроется в неудовольствии «самого»: дескать, слишком долго возится, недостаточно усердно расследует. О нежелательности рабочей версии не было сказано ни слова, и Абрамяну было непонятно, догадался Дергунов о подоплеке или нет. Так или иначе, Полынцев все сделает в лучшем виде, генсек останется доволен, руководство тоже, и никто не пострадает. А Дергунов при всех своих бесспорных достоинствах так не сумеет.

Вот на что ушли те самые полтора месяца. Но рассказывать об этом нельзя ни Коле Губанову, ни кому бы то ни было еще. И если Губанов снова начнет тренькать на своей балалайке про то, что Абрамян и его парни работают медленно и неэффективно, придется молча глотать и не оправдываться.

* * *

Николай Губанов

Подъехав к дому, Николай столкнулся с братом и сестрой, выходившими из подъезда. Ни Миша, ни Нина с Абрамяном знакомы не были: в тот единственный раз, когда Саня был в гостях у Губановых, Мишке было шестнадцать, а Нине вообще всего десять, они во взрослом застолье не участвовали. В те годы Губановы еще жили в бараке, комната могла вместить не так много народу, и каждый стул был на счету, каждое посадочное место, так что детей накормили заранее и отправили кого куда.

Нина тут же принялась щебетать и строить глазки симпатичному темноглазому мужчине, сидевшему за рулем. Ну еще бы! Санька и сам по себе хорош, красавчик и сердцеед, а тут еще машина. Ох, Нинка, бить ее некому.

– Это кто? – вполголоса спросил Михаил, незаметно указывая глазами на Абрамяна.

– Это тот самый Абрамян, который занимался делом Астахова.

– Тот, к которому я тебя направил?

– Ну да. Помнишь, я тебе тогда сказал, что мы с ним вместе работали, когда я еще в розыске был.

– Помню-помню, – кивнул Миша. – Все-таки тесен мир. Ну так что, нашли убийцу?

– Пока нет.

– А что он рассказывает?

– Ну не здесь же, – недовольно шепнул Николай.

Обернулся, похлопал по спине сестру, которая, нагнувшись к автомобильному окну с опущенным стеклом, о чем-то ворковала с Александром.

– Оставь человека в покое, он и так весь вечер на меня потратил. Время двенадцатый час, маленьким девочкам пора баиньки, а не заигрывать с женатыми мужчинами.

Нина выпрямилась, глянула на него сердито:

– Вот же ты зануда, Колька!

Потом снова заглянула в окошко и мило улыбнулась:

– До свидания, Александр! Была рада познакомиться!

– И я был рад, красавица, – весело ответил Абрамян. – Еще встретимся, если Колька нас с тобой не убьет.

– Убью, – громко пообещал Николай, но отъезжающий Саня вряд ли услышал его слова за шумом мотора.

– Нинка, дуй домой, – распорядился Миша. – А я с Колей поднимусь, нам поговорить надо.

– Между прочим, время двенадцатый час, как справедливо заметил наш с тобой старший брат, – капризно возразила девушка. – Неприлично в такое время шляться в гости, тем более в семейный дом. Мы и так у Ларки с восьми часов сидели, небось надоели ей хуже горькой редьки.

– Вот как раз ты и надоела, от твоей бесконечной болтовни уже уши закладывает, – отпарировал Михаил. – Ты слышала, что я сказал? Отправляйся домой и ложись спать, я скоро приду. У нас с Колей дела.

– Ох-ох-ох, можно подумать!

Нина гордо выпрямила спину, обтянутую узким облегающим платьем, и направилась в соседний подъезд, изящно покачивая бедрами и цокая каблучками.

– Замуж ей пора, – задумчиво проговорил Михаил, глядя вслед сестре. – Красивая стала девка, глазами стреляет во все стороны, закрутит еще с каким-нибудь… неподходящим, залетит, носись потом с ней…

– Ты сам для начала женись, потом о Нине будешь беспокоиться. Ладно, пошли.

Дома было тихо и уютно, Лариса сидела на диване, поджав под себя ноги, и читала при свете торшера. В коротком голубом халатике, с уложенными волосами и ярко подведенными глазами, она была такой красивой, что перехватывало дыхание. «А я ее почему-то не люблю, – со ставшим уже привычным недоумением подумал Николай. – Она совсем чужая, как инопланетянка для меня».