Читаем Дефо полностью

– Ну! – поразился малый.

– Я сразу понял, – прозвучал довольный голос хозяина.

Моряки еще стояли на улице возле таверны, когда старичок поднялся и тоже вышел. Они разговаривали шагах в пятнадцати от дверей. Потом повернулись и пошли по узкой улочке.

Один пониже, другой повыше… Хотя и не вровень, они слегка касались друг друга плечами.

Улица шла под уклон, с горбиной, и вдруг обе фигуры оказались на фоне неба. Вроде достигая края земли. II двинулись дальше, ступая осторожной цепкой морской походкой…

Дефо вернулся туда, где родился, в Сити, и снял комнату на Канатной аллее (Роп-Мейкерс), рядом с Передней улицей, примерно в двухстах метрах от тех мест, где когда-то увидел он свет. Тот же приход святого Джайлса.

От современников идут сведения, что последней домохозяйкой Дефо была некто миссис Брукс. Любитель знаменательных совпадений, Дефо, возможно, обратил внимание на сходство имен, сыгравших в его судьбе некую роль на закате жизни. Во всяком случае, биографы этого не упустили из виду, и некоторое время даже считалось, что Брук и Брукс – одно лицо, что это хозяйка, пытавшаяся получить с него уплату за квартиру. Нет, лица все же разные, но в самом деле, чего только нельзя подумать о Дефо!

Канатная улица была весьма богатая. Это было проверено в последнее время. Если в 1923 году Поль Доттен писал: «Дефо снял комнату в бедном густонаселенном районе, где он когда-то родился… Приход святого Джайлса представлял собой мешанину из узких, кривых улочек, тупиков, внутренних дворов, в которых спрятаться было надежнее, чем в африканских джунглях», то Джон. Р. Мур, сверившись с городскими документами, в биографии Дефо 1958 года пишет: «Канатная аллея была довольно широкой, на ней располагались дома с садами, хорошо построенные и заселенные приличной публикой». Ныне биографы думают: последние свои дни Дефо провел не в бедности, а в заброшенности. Но не в безделье. Он тогда писал сочинение, полный титул которого вполне говорит сам за себя: «Эффективная схема по немедленному предотвращению уличного грабежа и пресечению прочих ночных беспорядков. С краткой историей ночлежных домов, с прибавлением сведений о тех исчадиях ада, что зовутся наводчиками. Смиренно посвящается достопочтенному лорд-мэру города Лондона. Цена один шиллинг». Но опубликована эта схема не вполне эффективно, уже после кончины ее создателя.

Приходские книги святого Джайлса не могли нам помочь установить дату рождения сына свечного торговца Джеймса Фо. Зато о смерти Даниеля Дефо, мы знаем из них достаточно точно. Он умер 24 апреля 1731 года, на семьдесят втором году жизни. Знаем из того же источника, как он умирал. Указано – летаргия. Подобно горячке, от которой, как говорят, скончался Шекспир (а также издатель Тейлор), это не столько диагноз, сколько симптомы болезни. Полагают, что по тем временам «летаргией» называли полную изношенность организма. Значит, без сознания. Умирал в забытьи.

Похоронили его на местном кладбище у Конопляного холма, там, где нашли покой и его литературные предшественники, прежде всего – Джон Бэньян. Если в книге святого Джайлса все записано именно так, как того хотелось самому Дефо, правда, хотелось при жизни, а именно: «Даниель Дефо, джентльмен», то могильщик, грамотей невеликий, у себя в кладбищенской книге поставил: «мистер Дюбо».

На его смерть появилось в печати девять откликов. Большей частью просто извещения, как в «Ежедневном курьере»: «В понедельник вечером у себя на квартире по Канатной аллее в преклонном возрасте скончался знаменитый Даниель Дефо». Подводя итоги деятельности Дефо, лучше всех сказал о нем Александр Поп: «Первая часть „Робинзона Крузо“ очень хороша. Дефо написал много и ничего поистине плохого, хотя и ничего образцового. Кое-что хорошее имеется во всех его сочинениях». История несколько подправила эту оценку, но в принципе она точна. Только вот беда, сказал это Александр Поп в частной беседе, а публично журнал Граб-стрит, им вдохновляемый, нашел уместным высказаться по случаю смерти Дефо иронически, с преувеличенной торжественностью и издевательскими почестями. Зато один печатный орган, с которым Дефо враждовал, отозвался на смерть его спокойно: «Несколько дней тому назад скончался господин Дефо-старший, человек, хорошо известный своими многочисленными и разнообразными сочинениями. Он обладал большим природным дарованием. Прекрасно разбирался в торговых интересах страны. Его знание людей, в особенности из высших кругов, тех, с кем он некогда был близко связан, побуждало его держаться в стороне от каких-либо политических группировок. Но в основном он всегда защищал интересы гражданской и религиозной свободы, во имя чего по нескольким примечательным поводам выступал публично». Не написано ли это заблаговременно им самим?


Спустя полгода была объявлена распродажа его библиотеки. Он, наверное, вновь был бы польщен той характеристикой, какую дал ему «Рекламный советчик». Его назвали «хитроумно-изобретательным Дефо». Как Дон-Кихота!

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное