Дефолт совести

– Вас, Алексей Борисович, не проведёшь. Я действительно искала с вами встречи. Почему вы не отвечаете на звонки? Вы опять, как и в прошлый раз, решили, что, отключив все свои телефоны, изолируете себя от мира? На днях снова звонил Курт Зоммер. Помните такого?

– Ещё бы! Думал, забуду, так нет. Ох, и надоел мне этот ваш Зоммер, уважаемая Алла Сильвестровна. Он мне даже во сне стал мерещиться, хотя я его и в глаза никогда и не видел.

– Скоро увидите! Приезжает в Россию.

– Что ж он через вас опять решил действовать? Почему мне не позвонил, когда собрался ехать?

– Так я и начала с того, что вы на звонки не отвечаете. Судя по всему, ваше досье никак не даёт покоя этому Зоммеру, – «обрадовала» журналистка. – Да и сам он раздобыл какие-то, по его словам, важные материалы, касающиеся России. Говорит, что хочет получить вашу экспертную оценку.

Туров неожиданно для себя насторожился, чего в последнее время случалось далеко не часто. За кого вообще его принимает этот адвокатишка?! Всего лишь за эксперта? Или по чьей-то указке косит под дурачка? Делает вид, что понятия не имеет о его «многоплановой» роли в отмывке денег и переводе их за границу? Сам наверняка уже всё, что надо, нарыл. Теперь очную ставку ему подавай…

– Вот оно в чём дело, а я-то грешным делом подумал, что вы лично соскучились по мне, – картинно улыбнулся Туров. Хотя он особо и не кривил душой. Давняя неприязнь к этой женщине после нескольких коротких встреч даже сменилась уважением к её персоне.

– Если честно, не без этого… – лукаво улыбнулась Полётова.

И тут ни с того, ни сего, движимый каким-то необъяснимым внутренним порывом, Алексей стал вдруг вслух читать молитву:

– Отче наш, Иже еси на небесях! Да святится имя Твоё, да приидет Царствие Твоё, да будет воля Твоя, яко на небесях и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого…

– Что это с вами, Алексей Борисович? – с нескрываемой тревогой в голосе спросила Алла.

– Предчувствие, – сказал он просто, и Полётовой стало его жалко. – Понимаете, у меня внезапно возникло недоброе предчувствие, дорогая Алла Сильвестровна. – С некоторых пор любое упоминание о банковских делах, о том дефолте навевают на меня не только тягостные воспоминания, но и суеверный страх, – удручённо признался Туров. В этот момент для банкира не было человека ближе, чем эта высокая худая женщина с печатью постоянной усталости на лице. – А может, сегодня вечерком сходим, посидим где-нибудь в кафе? Поговорим и облегчим душу…

– Да что с вами, в конце концов? Сколько знакомы, никогда не слышала от вас подобных предложений.

– Вот, теперь услышали. Если вам не нравится кафе, можем поехать ко мне на дачу. Тем более что вы там уже когда-то бывали, – настаивал Туров, сознавая, что его предложение – полная безнадёга.

– Вы что же, Алексей Борисович, вдруг захотели затащить меня в постель? Так мы уже не в том возрасте для подобных интрижек.

– Какая постель?! Побойтесь бога. Просто я не хочу оставаться один. А с вами, поскольку вы меня ещё недавно по крайней мере терпеть не могли, мне спокойно. Хотя понимаю, перед смертью не надышишься.

– Странная, знаете ли, логика. И почему вы вдруг заговорили о смерти? Грехи спать спокойно не дают? – жёстко спросила Полётова. – Чего хотели, то и получили.

– Что-то в этом роде, – согласился Туров. – Вам не кажется, что мы здесь стоим как две отличные мишени для снайпера?

Полётова взглянула на банкира, как смотрят на сумасшедшего. Ей вдруг показалось, что в её собеседника вселился какой-то потусторонний дух. Туров вдруг стал абсолютно серьёзным, сосредоточенно мрачным. Глаза его были устремлены куда-то мимо неё.

– Хорошо, тогда подвезите меня в центр, – попросила она неожиданно для самой себя.

Не успели они отъехать, как в машине зазвонил мобильный телефон. Услышав, кто звонит, он тупо уставился на Аллу.

– Представляете, забыл водителя в Битце. Такого со мной ещё не было.