Дэйв Гурни. Книги 1-5

— Она не сказала, куда именно собирается ехать? Не спрашивала у вас дорогу?

— Нет. Ничего не спрашивала.

Гурни взглянул на часы.

— И не сказала, во сколько вернется?

Стекл покачал головой.

— Она почти ничего не сказала.

— А в машине есть навигатор?

— Разумеется! Так что не стоит беспокоиться, верно?

— Верно.

На самом деле он знал, что у него немало причин для беспокойства. Но он сделал усилие и сосредоточился на том, что действительно мог сейчас сделать. Глядя на Стекла, стоящего перед ним, он вспомнил, что хотел с ним поговорить.

— Если у вас есть несколько минут, я бы хотел продолжить наш утренний разговор.

Стекл быстро огляделся по сторонам.

— Давайте.

Они сели на те же стулья по разные стороны соснового стола.

— Так что вы хотели узнать?

Гурни улыбнулся:

— Я запутался. В связях.

— Каких связях?

— Начать хотя бы с отношений Итана и Пейтона. Мне говорили, что у них были разногласия. Можете мне рассказать, какого рода?

Стекл откинулся назад на стуле и задумчиво потер голову.

— Ну какие разногласия могут возникнуть между перфекционистом и безбашенным наркоманом?

— Итан не одобрял образ жизни Пейтона?

— Уж точно не одобрял. Угрожал, что лишит его наследства. Такая вот суровая любовь.

— То есть состоянием Голлов распоряжался Итан?

— Да, фактически. Деньги были под контролем Итана. Родители всегда считали его более ответственным, и большая часть денег досталась ему, конечно, с тем условием, что он будет давать деньги Пейтону. А недавно он решил, что следует попытаться исправить Пейтона, угрожая лишить его наследства.

— Он действительно собирался это сделать?

— Думаю, да. Дело в том, что он дал Пейтону понять, как это будет. В изначальном завещании Итана треть его имущества получил бы фонд «Новая жизнь», а остальное — Пейтон. Но Итан внес поправку, что Пейтон получит только треть. И сказал ему, что снова перепишет завещание, если Пейтон на девяносто дней слезет с наркотиков.

— И как отреагировал Пейтон?

— Он действительно не употреблял наркотики около шестидесяти дней. Шестьдесят один день.

— А потом сорвался?

— Нет. Потом Итан покончил с собой, или как вам угодно это называть.

— И Пейтон в то время совсем не употреблял?

— Нет. В итоге он, конечно, сорвался, но это было уже через несколько дней после того, как Итан… умер.

— То есть, хоть Пейтон и слез с наркотиков, Итан так и не успел переписать завещание в его пользу?

— Жизнь несправедлива.

— Так кто получит ту треть наследства?

— Боюсь, я не имею права вам рассказывать.

— Почему?

— Я не хотел бы делиться этой информацией. Она может быть неправильно истолкована. Мне бы не хотелось создавать неверное впечатление. Понимаете?

— Но вы точно знаете, что было указано в этом новом завещании?

— Голлы всегда полагались на меня и до сих пор полагаются. Мне доверяют, поэтому я знаю многое. Больше я ничего не скажу.

Гурни решил не настаивать. Найдутся другие способы раздобыть эту информацию. А пока что у него были еще вопросы.

— Вы хорошо помните Хорана, Бальзака и Пардозу?

Стекл пожал плечами.

— В каком смысле?

— Когда вы слышите эти имена, что вам вспоминается?

— Лица. Голоса. Одежда. Все такое. А что вы хотите знать?

— Бывал ли здесь кто-нибудь из них раньше?

— Нет.

— Вы уверены?

— Да, я бы запомнил.

— Как они узнали про Ричарда Хэммонда?

— Он же знаменитость. Все про него знают.

— Они производили впечатление типичных посетителей вашей гостиницы?

— К нам разные люди приезжают.

— Не многие люди с ограниченными финансовыми возможностями посещают курорты, где одна ночь стоит под тысячу долларов.

— Не думаю, что мистер Хоран был ограничен в средствах.

— Почему вы так решили?

— Я читал про него в газете, уже после, что-то про его квартиру за миллион во Флориде.

— А двое других?

— Материальное положение наших гостей — не мое дело. Бывает, по человеку и не скажешь, что он богат. Я про такое не спрашиваю.

— А что, если они не могут заплатить?

— Когда гости приезжают, мы замораживаем нужную сумму на их кредитной карте. Либо они платят наличными вперед.

— А как платили Хоран, Бальзак и Пардоза, наличными или кредиткой?

— Таких подробностей я не помню.

— Ну это же легко проверить.

— Прямо сейчас?

— Было бы здорово.

Стекл, казалось, задумался, насколько он готов помогать расследованию. Потом развернулся на стуле лицом к компьютеру, который стоял на другом столе, у стены. Через пару минут он развернулся к Гурни и с неприязнью сказал:

— Хоран платил картой «Амекс». Бальзак дебетовой картой. Пардоза — наличными.

— Насколько это необычно, когда кто-то платит наличкой?

— Необычно, но это не проблема. Некоторые не любят пластик.

И след, который он оставляет, подумал Гурни.

— Сколько времени они здесь провели?

С видимым нетерпением Стекл снова проверил компьютер.

— Хоран — две ночи. Бальзак — одну ночь. Пардоза — одну ночь.

— Методика Хэммонда по отказу от курения требует лишь одной сессии?

— Именно так, одна интенсивная трехчасовая сессия. — Он отвернул манжет своей аккуратно выглаженной фланелевой рубашки и, нахмурившись, посмотрел на свой «ролекс». — Мы закончили?

— Да, если, конечно, вы не знаете чего-то, что могло привести к гибели четырех человек.