Дела репрессированных московских адвокатов

Добиться признания у такого человека, как Урысон, чрезвычайно трудно, т. к. он старый судебный работник, блестящий криминалист и очень умный человек. (Добавляю, что ближайшая помощница Коммодова ЧКЗ Розенблюм, Лидия Израйловна[164], была в начале своей работы в адвокатуре секретарем у Урысона и в близких отношениях, о чем Урысон мне рассказывал интимные подробности, в 1925 году ездила за границу, получила там деньги, кажется, задолженность ее отцу. Недавно купила застройку совместно с Коммодовым. Дружна с сестрой Сырцова (чл. партии). Со мной во враждебных отношениях, т. к. до моего прихода в адвокатуру пользовалась успехом, который отошел ко мне.

Если я иногда, может быть, и не все запоминала, то это, возможно, от чрезвычайной нагрузки: личная жизнь, адвокатская профработа, отнимающая массу сил и времени, разработки других заданий, я говорю может быть так, как я считаю, что я все отмечала.

Гринберг [подпись]

л. д. 319-320

Протокол допроса Короленко Владимира Юлиановича

от 12 августа 1930 г.

По вопросу о так наз. «общественной группе» в среде членов коллегии защитников могу сообщить следующее. «Общественной группой» в Коллегии защитников считалась группа членов коллегии, состоявшая преимущественно из группы прежних, дореволюционных присяжных поверенных, как то: Павел Николаевич Малянтович, Сергей Павлович Ордынский, Филатьев, Павел Павлович Коренев, Николай Васильевич Коммодов, Оцеп. Это была группа прежних уголовных защитников по политическим делам. Близких отношений к этой группе у меня не было, т. к. мне казалось, что эта группа меня чуждалась, и поэтому у меня с самого начала моего вхождения в Коллегию создались с ней отчужденные отношения. Считаю, что эта группа людей представляла из себя людей в деловом отношении безусловно чистых, но у меня лично было к этой группе несколько отрицательное отношение, сложившееся отчасти из чисто личных мотивов, отчасти из того, что я считал, что прохождение членов этой общественной группы (Ордынский) в Президиум для массы адвокатуры несомненно вредно, т. к. и методы и приемы (технические и общественные), перенесенные из прежней адвокатуры в новую, советскую, совершенно неприемлемы. Считаю, что в основной своей массе группа эта была не советской. Больше ничего показать по этому поводу не могу.

Короленко

[подпись] 12.08.1930

С отдельными лицами этой группы я не вел политических бесед.

Короленко [подпись]

Полит. цели и задачи этой обществ. группы мне неизвестны.

Короленко [подпись]

л. д. 325-337

Заключение

Опер. уполномоченный 2-го отдела ОО ОГПУ Новицкий, рассмотрев след. дело за № 102749/102760 по обв. гр. гр.: Филатьева, Георгия Викторовича, Никитина, Алексея Максимовича, Патушинского Григория Борисовича, Коренева, Павла Павловича, Динесман Иосифа Юлиановича, Розенблюм Александра Борисовича, Богданова Михаила Ивановича, Умова Павла Георгиевича, Полетика Михаила Петровича, Пинес Исаака Георгиевича, Гринберг Ирины Николаевны, – арестованных 11-го августа 1930 года и содержащихся в Бутырск. тюрьме – по 58/4 ст. УК.[165]

Нашел:

Арестованные по настоящему делу члены Коллегии Защитников являются в большинстве своем идеологически спаянной к-р группой, деятельность которой заключалась в следующем:

Коллегия Защитников была организована в 1922 году.

Ее организация была поручена инициативной группе, выделенной из состава защитников, существовавших до этого при отделе юстиции Московского Совета.

В состав инициативной группы вошли исключительно видные адвокаты старого времени, внесшие в молодую организацию Коллегии Защитников свою старую дореволюционную дисциплину, традиции и антисоветские взгляды.

С самого начала образования Коллегии Защитников, видная старая адвокатура стала объединяться в группу так назыв. быв. общественников, во главе которой стали лица, большинство из коих принимали активное участие в борьбе против Октябрьской Революции – бывшие видные деятели кадетской и меньшевистской партии, вошедшие после Февральской революции в состав Временного правительства.

Спаянная одинаковыми антисоветскими и контрреволюционными убеждениями и тенденциями, группа бывших общественников вела почти открытую борьбу и контрреволюционную агитацию, направленную против классового подхода советских законодательных органов и суда, против запрещения частной практики членам Коллегии Защитников, против ограничения прав личности, против советских настроений среди «молодой» советской части адвокатуры, против партийного руководства в КЗ и т. д.

В противовес этой группе советская часть адвокатуры организовалась в так наз. революционную группу, поведшую открытую борьбу с общественной группой, за влияние в Президиуме Коллегии Защитников и за проведение намеченных партией и Советской властью мероприятий.