Дельфийский оракул

Слова давались ему с трудом. Разодранное ложью горло саднило. И вода не принесла ему облегчения.

– Во дворце царицы Иокасты, господин. И царя Эдипа, – с гордостью добавила рабыня. Она не поняла, почему это радостное известие – а все в городе рады были за царицу, которая отличалась великой добротой к людям, – заставило Аполлона закричать. Слезы покатились из его полуослепших глаз.

– Уйти… он должен был уйти… прочь…

– Не надо, господин. – Рабыня удержала Аполлона, готового подняться с постели. Сил его не хватило на то, чтобы даже сесть. – Вы долго болели, господин. И царица дала приют вам и вашему другу. А теперь вы поправитесь.

Он болел… болел, и снова – во всем виновен.

– Видишь, мама, твоя месть исполняется! Но если она исполнится – я умру.

Шепотом он это произнес, но показалось – она его слышит.

Эдип рано утром навестил больного, потому что ему сказали – очнулся от беспамятства несчастный Аполлон. И поспешил к нему Эдип, желая сказать, что не держит на него зла, но, напротив, благодарен ему за правду, которую Аполлон сказал у Фиванских ворот. Ведь, благодаря этой правде, Эдип сумел избежать своей судьбы. И нашел любовь, которая случается с человеком лишь раз в жизни. Счастлив он.

– Глупец, – сказал Аполлон, выслушав Эдипа. – Почему ты не вернулся?

– Ты болен, оттого и дерзок. Я не вернусь. Отныне здесь мой дом. И моя жена. Здесь появится на свет наше дитя.

– Дитя… – Аполлон закрыл глаза, сдерживая горькие слезы.

– Здесь найдется место и для тебя, странник, кем бы ты ни был. Оставайся! Все говорят, что я схож с тобой лицом, словно мы братья, пусть же так и будет. Твоя кифара привела меня сюда. Она сломалась, но, если желаешь, у тебя появится новая. Только не позволяй ей петь печальные песни.

– Хорошо. Я сделаю так, как хочешь ты.

Когда Эдип ушел, Аполлон отвернулся к стене. Дитя… у них появится дитя… самое время для мести! Сказать Эдипу правду? Он так счастлив. Счастье больно терять, но… чего ради?

Что изменится от этой правды?

Больше будет боли? Нет, Аполлон не желал боли. Хватит с него!

– Нет, матушка, нет, – говорил он, не зная, будет ли услышан. – Исполнилось то, чего ты желала. Он убил своего отца. Он взял в жены мать! И та родит ему сына. Но я скорее умру, чем раскрою ему эту тайну. Он счастлив. Пусть же будет счастлив и дальше. Хватит войны! Умоляю тебя… пощади его. Пощади меня.

Молчание было ему ответом.

Шли годы.