Дэлл

Память осталась при мне, но будто не вся. Нет, я помнила события, произошедшие в Соларе, помнила работу, друзей, Дэлла, вот только боль ушла, словно кто-то изъял ее из сердца. Воспоминания больше не тяготили – они, словно легкий теплый сквозняк, касались сознания легко и ненавязчиво. А отсутствие при этом боли в сердце явилось неожиданным изменением, радостно воспринятым мной. Не иначе как работники Комиссии все же поколдовали при переходе, а может, так действовал чудотворный воздух самого Нордейла – не разобрать.

Так или иначе, сидя на мягком диване в гостиной с чашкой чая в руках, я часто думала о новой жизни: куда теперь податься, на что бросить силы, в чем заново обрести себя? Просматривала газеты, что покупала в киоске у дороги, пыталась нащупать что-то свое, способное увлечь, вдохновить, придать новый смысл существованию.

Новый Уровень. Новая эпоха.

Связь с Дэллом сохранилась. Та тонкая нить, что соединила нас, рваться не спешила. Он здесь. Ходит по этим улицам, ездит по этим дорогам, возвращается в знакомый особняк. Чем-то занимается, о чем-то думает. Рядом. Почти осязаемо близко. И несмотря на то и дело возникающие порывы вдруг сорваться и во что бы то ни стало отыскать его, я сдерживалась. Прибивала себя невидимыми гвоздями к месту, закрывала глаза и старалась успокоиться. Зачем искать того, кто не ищет тебя?

Любила. Да. Любила так, что распирало грудь, мутилось в голове, так, что иногда сгибало пополам, – но от поисков все равно удерживалась.

Время всё расставит по местам. Не твое не удержать, как ни старайся. Твое найдет тебя само.

Я в Нордейле, а это уже много.

Глава 2

Казалось бы, в чем разница? Но он так и не смог привыкнуть.

Тот же руль, тот же символ в центре, тот же цвет и салон, но все-таки новый «Неофар» неощутимо отличался от старого. С той, старой машиной Дэлл ощущал единство, был на короткой ноге, как со старым другом, а эта, пусть и носила по дорогам вот уже не первую неделю, все равно была иной. Пока еще чужой.

Фронтальную часть особняка отреставрировали. Два дня назад рабочие забрали ведра, сняли стропила и унесли лестницы.

Дэлл припарковался у крыльца и какое-то время тихо сидел в салоне, рассматривая собственный дом.

Война тоже кончилась. Сложное задание, что занимало все свободное время больше месяца, выполнено: враги уничтожены, шеф успокоился, можно расслабиться и остальным, вот только почему-то не выходило.

Пусто и темно. На улице, в городе и на душе.

С чего бы?

Большую часть времени выходило думать о делах, и образ рыжей девчонки надежно покоился на задворках сознания, не отвлекал, не беспокоил, но иногда нет-нет да выскакивал вперед, будь он неладен. Покажется перед глазами знакомое лицо с зелеными глазами – и застрянет там накрепко, не избавишься. Почему в последнее время Дэлл ощущал ее близкое присутствие, будто точки на невидимой карте сдвинулись, притянулись и начали взаимодействовать, как когда-то? Словно тянуло их невидимое поле навстречу друг другу.

Странно, да и только.

Наверное, она так и живет в Соларе. Не стоит бередить душу, выяснять, вынюхивать, узнавать. Один взгляд способен вызвать эмоции, которые едва ли поддавались контролю. Нет, не стоит трогать там, где ноет.

Одриард вытащил ключи из замка зажигания, снова подивился тому, что новая машина никак не желала становиться «своей», и вышел наружу.

Хлопнула дверца.

Заскрипели по устилавшему дорожку снегу жесткие прорезиненные подошвы.

* * *

Это объявление попалось на глаза случайно, когда в ожидании заказа я начала листать оставленный кем-то на подоконнике кофейни журнал, посвященный последним достижениям в области военных технологий.

«Курсы повышения квалификации специалистов по электромагнитной криптографии. Диплом специалиста. Набор в группы ограничен».

И что-то отозвалось.

Будто невидимый ветер донес издалека звуки чего-то тягуче-родного; всколыхнулась тоска и надежда. Не забыть, не потерять навыки, сдержать слово чести, пронести и развить те знания, что когда-то оставили в наследство профессионалы из «Кину», – вот это было бы здорово. Более того, это было бы правильно.

Глядя на глянцевую страницу журнала, пестревшую фотографиями современных магнитных замков и радиоуправляемых чипов, я не услышала ни как принесли кофе, ни вопроса официантки. Девушка ушла, так и не дождавшись ответа; обо всем этом я подумала позже, вынырнув из размышлений. О чем был вопрос? Наверное, о десертах… в памяти остался лишь вежливый голос, но не смысл слов.

Если меня возьмут… Если меня возьмут, то я займусь тем, что по-настоящему люблю и ценю. Секретарши, административные должности, продавцы – боже, какое все чужое! А тут свое… знакомое, нужное. А потом смогу устроиться в уважаемую компанию специалистом, и тогда ни Чак, ни то, чему научила меня работа в «Кину», не будут забыты.

Кофе смочил пересохшее горло вкусом молока и корицы. Я облизнула пену с губ и впервые за все время, проведенное в Нордейле, почувствовала себя дома.

* * *

Спустя две с половиной недели

Хэнк Гришем работал уборщиком вот уже много лет.