Дело Аляски Сандерс

Рикки с Самантой направились к двери.

– Саманта! – крикнула Аляска. – Я тебе все объясню!

Рикки погрозил ей кулаком:

– Заткнись! И даже не пытайся к нам приближаться или с нами связываться. Ясно?

– Это не тебе было письмо, Саманта! – в отчаянии повторила Аляска. – Я его вчера напечатала, а принтер, наверно, две страницы выдал. Это принтер глючит!

– Не слушай ее! – приказал Саманте Рикки. – Иди в машину, встречаемся дома.

Аляска шла за ними по пятам до колонок, снова и снова взывая к подруге:

– Когда его выключаешь, он иногда выдает два раза последнюю распечатку! Ты же знаешь! Мы даже говорили мистеру Джейкобу, чтобы он его поменял. Ты помнишь, да? Саманта? Сам, Сам, подожди!

Когда Саманта села в машину, Аляска рухнула на колени на асфальт и воскликнула:

– Говенный принтер, я его верну в “Дьютис”!

Это были последние слова, которые Саманта услышала из уст Аляски. Они будут преследовать ее до конца жизни.

Так мы обнаружили, что Аляске никто не угрожал. Это она рассылала угрозы.

В нашем расследовании наметился резкий поворот. Мы готовились мало-помалу пересобрать пазл, восстановить целостную картину, которая до сих пор от нас ускользала. Гэхаловуд называл это детонатором – искрой, вызывающей цепную реакцию.

Глава 28

Анонимщик

Конкорд, штат Нью-Гэмпшир

Среда, 21 июля 2010 года

Для начала Льюис Джейкоб подтвердил рассказ Рикки Позитано. Принтер, стоявший у него на заправке, был неисправен и все печатал по два раза. Разговор о принтере извлек из недр его памяти еще один эпизод. Вскоре после того, как Саманта неожиданно уволилась, Аляска обозлилась на аппарат, когда тот дважды распечатал одну и ту же страницу. Льюис никогда не видел ее в таком гневе, а гнев заразителен, поэтому он понес принтер в “Дьютис”. После бесконечных препирательств “этот жулик Нил Роуг” наконец признал, что принтер был из бракованной партии и подлежит бесплатной замене.

Теперь мы были уверены, что автор анонимок – Аляска. Письма, найденные у нее, предназначались кому-то другому, а то, что лежало в кармане, в действительности ожидало своего получателя. Может быть, она угрожала не одному человеку? Или все же одному? Может быть, именно это стоило ей жизни?

Еще мы знали, что одно из писем получил Эрик Донован. В чем он был виноват, если ни разу за все эти годы не заговорил о нем?

– Я не мог ничего сказать, – оправдывался он, когда мы навестили его в тюрьме штата и задали этот вопрос. – Это оборачивалось против меня, у меня появлялся мотив убить Аляску.

– Сколько писем вам послала Аляска? – спросил я.

– Два. Первое я нашел на ветровом стекле машины. Второе – прямо в почтовом ящике родителей.

– А когда вы выяснили, что эти письма отправляла Аляска? До ареста или после?

– Вот видите, – простонал Эрик, не рискуя ответить, – такое впечатление, что, скажи я правду, я сам себя утоплю.

– Хватит врать! – приказала Патрисия Уайдсмит. – Пора рассказать нам все!

– Я это выяснил до ее смерти.

– Когда? – спросил Гэхаловуд.

– За неделю.

Патрисия закрыла лицо руками.

– Видите, – закричал Эрик, – я уже тону! А я хочу только одного – выйти отсюда!

– Тогда говорите правду, черт подери! – велел Гэхаловуд. – Когда точно вы выяснили, что отправляла эти письма Аляска? Мне надо знать все до мельчайших подробностей!

Эрик опустил глаза:

– В тот день, когда случилась та пресловутая ссора на парковке супермаркета. В тот самый понедельник, 22 марта 1999 года, мы про него на днях с вами говорили. Я вам не совсем правду рассказал про то, что тогда случилось.

– Ты нам солгал? – возмутилась Патрисия. – Опять солгал!

– Не солгал, просто немножко выдумал. В тот день и речи не было о том, что Аляска уходит от Уолтера. Во всяком случае, со мной Аляска про это не говорила. Я эту историю прямо тогда придумал, чтобы не говорить, из-за чего мы на самом деле ссорились.

– Так выкладывайте теперь! – рявкнул Гэхаловуд. – Еще чуть-чуть, и я оставлю вас тут гнить до конца дней.

* * *

Правда о 22 марта 1999 года

День клонился к вечеру. У Эрика был выходной, он сидел один в родительском доме. Из гостиной он увидел, как перед домом ненадолго остановилась машина, потом раздался металлический скрежет: кто-то закрывал почтовый ящик. Ему стало любопытно, он подошел к окну как раз вовремя, чтобы заметить отъезжающий черный “форд таурус” Уолтера. Он удивился: разве Уолтер не уехал вчера на отцовском пикапе на конференцию в Квебек? Эрик вышел, открыл почтовый ящик и нашел листок, на котором было написано:

я все про тебя знаю.

Сердце у него бешено заколотилось. Неделей раньше он уже получил такое же послание, нашел его на ветровом стекле машины. И внезапно он понял: это Салли Кэрри! Мстит за старый шантаж. А машину сына наверняка взяла для отвода глаз.