Дело частного обвинения

В формировании, становлении самой преступной деятельности и зачастую в прекращении существования любой банды рэкетиров баня играет исключительно важную роль. Здесь, как правило, встречаются отцы-основатели, сюда приводят «новобранцев»: в сауне легко оценить рельеф мускулатуры и боевые качества только что освободившегося из лагеря спортсмена или просто земляка, при необходимости — сразу же проверить его кровью, повязать криминалом. Проводятся и переговоры «на высшем уровне» — под простыней не спрячешь диктофон или пистолет. В периоды досуга — а они случаются и в беспокойной «ракетной» жизни — именно от бань с ревом срываются с места «восьмерки» и «девятки» с мрачно-возбужденными «быками», чтоб, объехав пару-тройку интуристских кабаков, вернуться с бледными от страха, хлюпающими носами путанами — а уж здесь с ними вытворяют такое непотребство… Естественно, это не секрет и для соответствующих служб милиции — зачастую боевой путь бригад и даже целых команд обрывается прямо в их семейном физкультурно-оздоровительном комплексе.

Искушенный человек, попав в «штабную» баню, практически безошибочно определит статус бригадира в иерархии преступного мира, стиль его команды, особенности национального и спортивного состава, пожалуй, даже — приблизительный период массовой «посадки» посещающих эту кузницу здоровья бойцов. Значительная прослойка высококлассных спортсменов, талантливых массажистов, отменно оплачиваемых врачей… Организованная преступность заботится о своих кадрах лучше, чем Министерство внутренних дел — о своих.

В свое время, утверждаясь на Морском вокзале, Виноградов тщательно изучил «банную» географию города. Вотчины Тамарина, Старышева, Феклистова, Султана, других патриархов рэкета — кое-где он побывал лично, кое-где пользуясь глазами и ушами «своих» вокзальных проституток. Значительно реже делились информацией коллеги — на этом профессиональном уровне служебная этика не позволяла даже соседу по кабинету сообщать ничего, что могло бы поставить под удар источник, приобретенный в преступной среде. Сам оперативник, в принципе, ничем не рисковал — но тот, кто на него работал… Смерть информатора была неизбежной и редко — быстрой. «Мы в ответе за тех, кого приручили», — любил декларировать в беседах с молодыми сыщиками Виноградов.

Адрес физкультурно-оздоровительного комплекса «Маккаби» в криминальном плане Виноградову ничего не говорил. Придерживая на плече симпатичную спортивную сумку с банными принадлежностями и коробкой изумительного «липтоновского» чая, он шел просто отдохнуть, сбросить напряжение — физическое в ледяном бассейне и моральное в пустопорожнем и веселом трепе с Аликом Фридманом и его приятелями.

Первая неожиданность встретила Виноградова в скверике перед входом в ФОК. На покосившейся детской скамейке с нарочито отсутствующим видом сидел высокий смуглый парень в форме сержанта милиции — он действительно был сотрудником отделения, на территории которого располагался Морвокзал, Владимир Александрович несколько раз сталкивался с ним по службе. Кроме того, Виноградов располагал информацией о том, что этот юноша, уроженец Поволжья, работал на своих земляков, весьма влиятельную преступную группировку, и изредка, с разрешения «руководства», оказывал разовые услуги деликатного свойства другим нуждающимся. Он был незаменим там, где требовалась легальная милицейская форма, например сопроводить левую наличность из одного кооператива в другой, шепнуть пару бесценных, может быть, слов с воли задержанному, провести разведбеседу с сотрудником милиции, а при необходимости — выступить гарантом, а то и передатчиком взятки. На уровне, разумеется, не выше младшего и среднего начсостава органов внутренних дел.

Проснувшееся профессиональное чутье позволило Виноградову почти мгновенно выделить из множества людей, находившихся в сквере, — мамаш с детишками, пенсионеров, командированных — здоровенного бугая с классически огромным носом, упакованного в коричневую кожу. Они с милиционером настолько симметрично расположились в противоположных концах аллейки, полностью перекрывая подходы к бане.

— Не понял. — Виноградов подошел к сержанту вплотную.

— Все нормально, товарищ капитан. — Глаза парнишки забегали. — Кругом чисто — с гарантией. Если что, я предупрежу.

— Там все собрались?

— Ой, я не знаю. Мне только сказали — обеспечить, чтоб без заморочек… Даже про вас ничего не говорили, — он заговорщицки усмехнулся, — я сам догадался.

— Тебе-то не надоело формой торговать?

— Кто чем может, товарищ капитан.

— Что-о?

— Да я не о вас… Повыше вас есть — такие дела ворочают! А мы с братом пошли работать. Денег — шиш, на двоих комната три на два в общаге. Брат водителем к начальнику устроился, радовался. А через год шеф пьяный в дупель его с руля согнал, сам сел — и вдребезги, оба насмерть. Ребята кто чем мог скинулись, замполит матпомощь пятьдесят рублей выписал… Даже на похороны не хватило. Хрена с два! Я своих не предам, я просто добираю по справедливости то, что мне государство недоплачивает — за эту же самую форму.