Дело Чести, или Семь дней из жизни принца

– Так вот, мы втроем порешали, что пора бы уже сворачиваться, – вернулся к основной теме Руден. – Грэйди остался на хозяйстве, а мы с Тагардом двинули на поиск Нидарии с дочерью. И довольно быстро их нашли. Ливи была заплакана, на щеках – красные пятна от пощёчин. В общем, все признаки воспитательного процесса на лицо. Или на лице?.. – В глазах этого прожжённого циника мелькнула ярость. – Вот так, весело и дружно, мы и вернулись в домик.

– Рудди, как ты думаешь, кто взял Чашу? – поинтересовался я.

– Честное слово, не моих рук дело. Я же не дурак, чтобы рубить сук… – он задумался на несколько секунд. – Хотя, кое-кого из этих самых я бы зарубил с удовольствием, – признался он, прищурив глаза.

Никто не любит милую, добрую, благочестивую Нидарию… Какая жалость!

Недотрога то ли не поняла намёка, то ли была с ним согласна, но попытки научить Красавчика хорошим манерам не предприняла.

– А остальные? – уточнил я.

– Это вопрос к остальным. Ко мне ещё вопросы есть? – вполне доброжелательно, но с намёком на «пора бы и честь знать», спросил Рудден.

– Да, – раздался голос принцессы. – Почему вы строите из себя подонка, Рудди?

– Вариант, "потому что я – подонок", полагаю, вас не устроит? – с легкой насмешкой, искривившей красивые губы, полюбопытствовал красавчик. – Нет?

– Скажем так, из всех участников событий вы пока проявили себя как самый порядочный человек, – заявила Недотрога.

– Даже боюсь представить, что вытворяли остальные, – точёное лицо Рудди осветила чуть смущенная усмешка. – Принцесса, как бы вам ни хотелось верить в иное, я – подонок, – он кивнул, словно представляясь. – И то, что остальные не лучше, данного факта не меняет. Эрус, а у вас еще вопросы есть?

– Рудди, откуда у вас то кольцо, которое вы подарили Равелиссе? – аккуратно, чтобы не вспугнуть, зашел я.

Не ожидал, но мне удалось застать Рудена врасплох, и тот растерялся. Красавчик поднял на меня взгляд и некоторое время пристально изучал, видимо, прикидывая, что стоит за моими словами. В какой-то момент на его лице мелькнуло выражение обречённости – шансы уйти от вопроса он оценил верно.

– Я получил его от Тагарда в оплату за одну услугу, – признался он. – Простите, эрус, но отвечать, за какую именно, я отказываюсь, поскольку к данному расследованию она отношения не имеет.

Видимо, зря я надеялся на зачатки мозга у Тагарда. Его шансы дожить до следующей недели стремительно таяли…

Мы распрощались с Рудди, и я, уже не таясь, привычно заглянул в книжечку Недотроги. На Рудена принцесса букв не пожалела:

"Не волнуйтесь понапрасну ни за что и никогда,

Если крысу повстречали – ну, подумаешь, беда!

Крыса станет вашим другом, если вовремя кормить,

Но дразнить её не стоит, крысу лучше не дразнить.

Крыс всегда везде пролезет, всё по запаху найдёт,

Но чуть жареным потянет, крыса тут же удерёт.

И хоть подвигов не стоит от неё вам ожидать,

Но поверьте мне, не надо крысу в угол загонять."

– Судя по всему, крысы не вызывают у вас неприятных эмоций, эра? – сделал вывод я.

– Ни в коей мере, – согласилась Недотрога. – В детстве у меня была крыса.

И почему я не удивлен?

– И как к этому относилась ваша мама?

– Предсказуемо, – усмехнулась Недотрога. – ак вот, на мой взгляд, у крысы в качестве домашнего животного есть только два недостатка. Во-первых, в знак глубочайшего расположения, она, простите, писается на объект восхищения.

– А второй? – посмеиваясь, спросил я.

– Крысы слишком мало живут.

Не знаю, чего я ждал от сегодняшних «допросов». Вчерашнего «явления» Тагарда в моей комнате было достаточно для вынесения приговора. Однако я тянул. Надеялся на чудо, как Нидария в храме? Может. Может, я ждал какой-то ниточки, за которую можно было вытянуть это безнадежное дело. Плакал наш уганий… Правда, больше мне было жалко не угания. Не было его у нас, нечего и привыкать. Подумаешь, родители вынесут мозг братцу… Не весь же. Что-нибудь обязательно оставят. Как он без мозгов править будет?

Больше всего мне было жаль, что расследование внезапно подошло к концу. Значит, нужно уезжать, и не будет этих забавных встреч с Недотрогой. И её золотистые кудряшки не будут выбиваться из прически, нависая над элегантной книжкой для записей. Не будет стихотворений, написанных острыми буквами. Точеных жестов изящных рук. И от этой мысли сердце тоскливо сжималось.