Дело генерала Раевского

   — Блестящим подтверждением стратегической и тактической лукавости Кутузова может служить знаменитое сражение, которое вообще решало бы судьбу не только зимней кампании Наполеона в России, но и судьбу французского трона. Как мы знаем, французы вышли из Москвы шестого октября, то есть почти сразу после встречи Кутузова с Лористаном в день атаки Кутузова на Мюрата, перекрытой сразу же после первых успехов. Лагерь Тарутинский снялся 11 октября. К Малоярославцу шла вся армия Наполеона и вступила в Боровск в день, когда Дохтуров только получил приказ идти с пехотой на Спасское, кавалерии же было приказано просто стеречь Боровскую дорогу... По странной причине русская армия почему-то пошла дорогой более длинной и менее удобной. Сделано это было, как и под Тарутино, по приказу Кутузова. Против всей армии Наполеона, как и в случае с Багратионовыми флешами и батареей Раевского, был пущен всего лишь десятитысячный отряд конницы Милорадовича. Прибыв к Малоярославцу, Милорадович нашёл в городе французов, а вблизи — Платова с отрядом казаков. В 5 часов утра Дохтуров начал атаку. Конница Милорадовича не могла иметь успех, поскольку бой принял уличный характер. Зная это, находившийся при Кутузове генерал Раевский просился со своим корпусом туда, на берега Протвы. Сначала он просился, потом требовал. Тогда Кутузов отправил его одного без корпуса наблюдать за ходом сражения. Сражение с самого начала приняло такой кровавый характер, что даже после Бородина это озадачило французов. Город не менее пяти раз переходил из рук в руки. Наполеон бросал в бой явно превосходящие силы. Кутузов подбрасывал свои понемногу. Главные силы русских шли таким путаным путём по знакомым и родным местам, что среди солдат начался ропот. Некоторые говорили, что их ведут в другую сторону. Только корпус Раевского прибыл всё же быстро к городу и выбил французов, за которыми остался только монастырь и несколько крайних домов при Луже... Дальше бой шёл с переменным успехом, но Раевский одолевал. И к вечеру большая часть города осталась за Раевским и Дохтуровым, уже в седьмой раз. Фактически преграждён был путь армии Наполеона. Перестрелка кончилась с сумерками. Потери были большими. Наполеон потерял более пяти тысяч солдат и двух генералов, три генерала были ранены. Русские потеряли тоже около пяти тысяч, и получил ранение в пятку Дохтуров.

В ночь корсиканец приказал Даву взять командование над авангардом и ожидать его утром с гвардией. Нею было повелено с двумя дивизиями идти к Малоярославцу. Войска свои Кутузов с места не трогал, они весь день простояли без действия. Однако успешно действовавший корпус Раевского главнокомандующий приказал убрать из Малоярославца, и на его место был прислан Бороздин. К ночи всё стихло. Солдаты и офицеры русской армии, настроенные на победу, не подозревали о каких-либо странностях. Но в ночь корпус Бороздина был снят и город был отдан французам.

   — Слышу это впервые, — заметил хихикнувший.

   — Казалось, всё благоприятствовало завоевателям, путь в хлебородные губернии России был открыт. Лористан, как рассказывают, был в приподнятом настроении. В пятом часу утра из своей ставки в Городпе Наполеон выехал в сопровождении только трёх взводов кавалерии. «Неманский заяц», сваливший летом императора с коня и все эти месяцы преследовавший Наполеона во сне, был вроде бы забыт. И вдруг вокруг эскорта императора в такое благостное утро всё наполнилось казаками. Наполеон не знал, что это три отряда Платова, направленные генералом ночью к Боровской дороге для поисков, столь им свойственных. Осторожно перебравшись через Лужу, донцы обнаружили артиллерию французов, рванулись на неё и захватили более полусотни пушек! Увидев императорский конвой, они приняли его за обоз, решили пограбить его. Наполеон выхватил шпагу, приказал занять оборону. Ему показалось, что на него напала целая армия. И где-то в стороне среди росистой травы помчался испуганный криками и пальбой заяц.

   — Вы нам читаете целое художественное произведение, — заметил со стороны Евгений Петрович с какой-то странной ноткой в голосе.

   — Но казаки, — продолжал Олег, — увлеклись грабежом того, что сопровождало императора, и не поняли, что перед ними отборная кавалерия. Тут показались мчавшиеся следом из Городни драгуны и конные гренадеры. Вместе со свитой Бонапарта они атаковали донцов и погнали их. Уходя через Лужу, казаки всё же увели с собой одиннадцать пушек. Потрясённый случившимся император продолжал путь к Малоярославцу, где к его прибытию Кутузов уже приказал Милорадовичу вернуться к основной армии. Путь завоевателю был открыт, но, подавленный утренним происшествием, Бонапарт вернулся в Городню. Он не посмел двинуться дальше, хотя ему сообщили вскоре, что русский главнокомандующий начал со своею армией отступать от Малоярославца к Гончарову. Лористан помрачнел. Русские вновь, отступая, роптали...

   — А что вы этим хотите сказать? — спросил задумчиво субъект.