Дело Гермионы

— Хотя защита с годами ослабела… в плане паранойи, всё равно требуется периодическое возвращение в родной дом. Также, пока Гарри считает дом Дурслей своим домом — защита воспринимает их дом точно также. Также родной дом помогает, в том смысле, что защита, ощущая кровь, родственную Гарри, как бы слабеет. Не в плане мощи, а в плане паранойи, осторожности, — Дамблдор слегка теребит бороду, подбирая эпитеты. — Только благодаря этому, защита Гарри не разносит Хогвартс, в ответ на падения с метлы, ожоги на Зельях и прочие неприятности. Если бы защита не ослабела, то Гарри вообще не смог бы учиться в школе, но к счастью Лили предусмотрела этот момент. Или просто время ослабило заклинание. В любом случае, Гарри необходимо периодически, до совершеннолетия, возвращаться в дом Дурслей, иначе он станет опасен для окружающих. Было бы идеально, если бы Гарри ездил домой на Рождество, но требовать от него этого я не могу.

Директор ещё раз вздыхает и разводит руками. Похоже, в какой-то момент целесообразность и рациональность в нём всё-таки пали перед чувством стыда и заботы в отношении Гарри. Да, очень любопытная и опасная история. Понял ли Волдеморда, что его победило? А Пожиратели? Секрет защиты Гарри, надо понимать, сейчас уже не очень секрет, но все ещё важная информация. Что из произнесённого можно доверить Поттеру?

Поразмыслив, понимаю, что ничего, кроме героизма родителей.

Вам бы понравилось, если бы на четырнадцатом году жизни, довольно таки несладкой жизни (пусть и субъективно), вам сообщили, что вся жизнь была такой во имя политических игрищ? Во имя абстрактной победы Добра, которое где-то там далеко, а толстый кузен с кулаками вот он, рядом? Думаю полное озверение и презрение к тем, кто затеял такое — самое мягкое, что можно ожидать от Гарри.

И объяснять тут бесполезно: Гарри поймёт все неправильно.

Поэтому постепенно, мягко, тут знакомство, там знакомство, рассказ о родителях, ещё рассказ, намёки, догадки, и подготовка к сражению с Волдемортом. Психологическая подготовка, разумеется, ибо в магии Гарри с Томом никогда не сравняется. Точнее говоря, не успеет сравняться за то время, что пройдёт до их встречи.

— Спасибо за рассказ, профессор. Гарри будет рад услышать, что его родители — герои.

— Я рад, что ты все понимаешь, Гермиона, — улыбается Дамблдор в ответ.

И как всегда за кадром разговора остаётся больше, чем было сказано. Конечно, остались ещё вопросы, и про дары смерти, и про реконструкцию событий, и Сириуса, и обрушение дома, и про фиделиус, но ведь не скажешь Дамблдору: «Дедушка, а затрави ещё сказку!» Поэтому мы прощаемся, и я отправляюсь записывать впечатления. Саму историю Гарри, конечно, не стоит заносить на бумагу, но… Омут Памяти на что? Надо будет — восстановим, запишем побуквенно, раз уж директор обещал научить работе с Омутом.

Глава 23

В такой вот «весёлой» атмосфере мы и добрались до похода в Хогсмид, в субботу, 30 октября. Завтра — Хэллоуин, и будем надеяться, в этом году обойдётся без пакостей. Преподаватели все «свои», тёмных дневников никто в школу не заносил (во всяком случае, очень хочется на это надеяться), да и отсутствие Дамблдора вкупе с делами Ордена, нагружает некоторых преподавателей так, что они тоже того, угомонились.

В первую очередь это относится, разумеется, к Снейпу.

Наш зельевар, с этими варками Оборотного Сириусу и Аконитового Люпину, плюс ещё с дополнительными занятиями со мной (и магистры знают, что там ещё у него дополнительного из дел образовалось из-за отсутствия дедушки Альбуса), становится изрядно молчалив и уже не тратит энергию по пустякам. То есть не пытается троллить учеников почём зря, не снимает просто так баллы, да и вообще уроки Зелий теперь проходят спокойно, без взрывов, покалеченных и громких воплей о криворуких учениках.

Даже слух проходит, мол, Снейп — не настоящий!

В общем, смешно, смешно, и до некоторой степени объясняет молчаливость Снейпа на вечерних занятиях.

Разумеется, зельевар находит к чему «придраться», и назначает ещё «отработок», в общем, маскируется, как может, типа он никого дополнительно не учит, а всего лишь наказывает нерадивую Грейнджер. До меня постепенно начинает доходить, что зелья — это все ж таки в первую очередь химия растворов, а уже потом магия, вопреки сделанным ранее выводам.

Но да магистры с ним, с этим Снейпом, всё равно учитель из него никакой.

— Гарри, не майся ерундой, нацепляй мантию и следуй след в след за нами.

— Но я думал, что буду пробираться тайным ходом, — отвечает Гарри.

— Мы же все обсудили! Не стоит оно того, — отмахиваюсь с самым небрежным видом, — кто тебя заметит под мантией? Пройдёшь в лучшем виде, никто ничего и не заподозрит!

Почти что правда, потому что все кому надо в курсе. Никаких подозрений, да, только твёрдое знание.

— Ладно, но…

— Гарри, ты хочешь в Хогсмид или нет?

— Хочу!

— Тогда не нуди, а надевай мантию!

— Но если кто заметит меня в Хогсмиде? Ведь там я буду без мантии!