Дело молодых

Фомин сделал еще глоток, и довольная улыбка появилась на его лице.

– Думали, меня так просто взять можно, голыми ручками. Придут, а у меня тут деньги по квартире штабелями разложены. А на всех еще надписи синим светятся. Взятка! Ну идиоты же!

Открыв холодильник, он достал лежащий в дверце лимон.

– Денежки-то уже тю-тю, в надежном месте денежки, – отрезав тонкий ломтик лимона, Игорь Андреевич закинул его в рот и тут же прищурился, – а скоро и я тю-тю. Прощай, немытая Россия!

Он вновь наполнил рюмку и вдруг замер, не в силах пошевелиться. Невидимая стальная игла вонзилась ему прямо в сердце. Через мгновение боль прошла, но пить уже не хотелось. Поставив рюмку на стол, Игорь Андреевич немного помассировал себе левую грудь и облегченно вздохнул.

– Так же нельзя пугать на ночь глядя!

Сердце проткнула новая игла, вдвое толще прежней. Ноги Фомина подкосились, и, коротко охнув, он повалился на пол, неловко ударившись головой сначала о край мраморной столешницы, а уже затем только об пол. Последней мыслью Игоря Андреевича перед тем, как потерять сознание, было: «Теперь же все деньги швейцарцам достанутся. Какое бы дерьмо ни случилось, деньги всегда им достаются. Несправедливо…» Потом в глазах его потемнело, и из темноты кто-то, дурно пахнущий горелой резиной, произнес хорошо знакомым Риткиным голосом:

– Ну наконец-то, а мы здесь тебя уже заждались.

Глава 12

Утро понедельника не предвещало Валееву ничего хорошего. Он и так уже почти опаздывал, поэтому, когда увидел массивную фигуру Мясоедова на крыльце УВД, особой радости не почувствовал. В отличие от него майор, напротив, прямо-таки лучился энергией и хорошим настроением.

– Лейтенант, – лицо Мясоедова расплылось в широкой улыбке, – лейтеха! Рад тебя видеть.

Жора дружески хлопнул Валеева по плечу, отчего Владимир болезненно поморщился.

– Поехали, лейтенант, покатаемся. – Мясоедов обнял ничего не понимающего опера и буквально потащил его за собой к машине.

– Куда поедем? У нас оперативка через две минуты. – Владимир с трудом вырвался из крепких объятий майора.

– Поехали, говорю, – Жора демонстративно отодвинул в сторону полу пиджака так, чтобы было видно торчащую из кобуры рукоятку пистолета, – твое начальство в курсе. Сказало, что будет скучать, но как-нибудь переживет твое отсутствие.

В машине они ехали молча. Владимир счел за лучшее не задавать преждевременных вопросов, а Мясоедов явно не горел желанием что-либо объяснять. Сделав радио погромче, он иногда подпевал, если звучавшая песня ему особенно нравилась, а в остальное время просто постукивал по рулю в такт музыке.

К удивлению Валеева, автомобиль заехал на парковку и остановился возле какого-то спортивного комплекса, в остекленном фасаде которого отражалось огромным багровым пятном невысокое утреннее солнце. Не говоря ни слова, Мясоедов заглушил двигатель и вышел из машины. Лейтенанту ничего не оставалось, как последовать его примеру.

– Иди за мной, – буркнул Жора и, не дожидаясь ответа, широким шагом направился к центральному входу. Пройдя внутрь через автоматические раздвижные двери, они пересекли просторный, отделанный светлым керамогранитом холл и двинулись по длинному коридору, в котором, очевидно по соображениям экономии, горели только две тусклые лампы. Дойдя почти до конца, Мясоедов толкнул одну из дверей и немного посторонился, пропуская Валеева вперед.

То, что, приехав в спортивный комплекс, они оказались в спортзале, в принципе не было удивительным. Владимиру было непонятно, зачем они вообще оказались в этом здании и что они делают именно в этом зале. Зале единоборств.

Тренировка уже была в самом разгаре. Десятка два спортсменов, разбившись на пары, отрабатывали различные броски и удержания, еще несколько человек, тоже в парах, поочередно наносили друг другу удары ногами.

– Ствол с собой? – поинтересовался Мясоедов.

Валеев отрицательно покачал головой.

– Хорошо, тогда жди здесь, – Жора направился в тренерскую, – можешь пока размяться.

Через несколько минут майор вернулся, уже без оружия, в сопровождении невысокого худощавого мужчины лет пятидесяти. «Наверное, в сейфе оставил, в тренерской», – догадался лейтенант.

– Так, парни, вот вам перчатки, вот вам полигон, – мужчина указал рукой на устланный борцовским ковром угол зала, в котором никто не занимался, – развлекайтесь. Только смотрите у меня, – в его голосе появилась просительная интонация, – без крайностей.

Жора ответил ему ничего не обещающей улыбкой.

– И обувь снимите! – уже более строго добавил тренер.

– Это само собой.

Мясоедов быстро разулся и насмешливо взглянул на лейтенанта, у которого, как назло, на одном ботинке завязался узел.

– Давай шустрее, лейтенант. Надо нам с тобой по душам пообщаться. Расставить, так сказать, все болевые точки.

– И о чем же мы общаться будем? – Владимир наконец справился с узлом и вслед за Мясоедовым ступил на борцовский ковер.

– О том, что старших, особенно по званию, обманывать нехорошо. – Жора сделал символический поклон и стал в стойку.

Лейтенант последовал его примеру.