Дело наследника цесаревича

Нестор Васильевич отложил нож и взял в руку копье. Впечатлительный юноша в испуге попятился, но Загорский улыбнулся и помахал ему рукой. Ободренный, тот снова подошел поближе. Коллежский советник выдвинул вперед правую ногу, левой уперся в землю, затем приставил копье острием к шее и знаками велел пареньку взяться за древко и попытаться проткнуть ему горло. Тот поначалу сомневался, но через полминуты все-таки взялся за копье. Он давил сначала тихонько, потом все сильнее и сильнее. Часть наконечника ушла в межключичную впадину, казалось, копье вот-вот продырявит горло отчаянного иностранца. Зрители ахнули, ожидая, что хлынет кровь. Но кровь так и не появилась. Спустя минуту тщетных усилий Загорский отобрал копье у паренька и поклонился публике. Та смотрела заинтригованно – что будет дальше?

Дальше Нестор Васильевич взял соломенную шляпу и стал обходить публику, жестами предлагая кидать в шляпу деньги. Однако тут коса неожиданно нашла на камень. Японцы с интересом смотрели представление, но раскошеливаться не спешили. После полного обхода в шляпе бултыхалось лишь несколько самых мелких монеток достоинством в один рин.

Однако коллежский советник даже глазом не моргнул. Он поднял с земли кусок картона, на котором было размашисто начертано иероглифами: «Я – величайший иностранный борец. Кто из японцев осмелиться бросить мне вызов? Найдутся ли среди вас храбрые и сильные люди?»

Грамотные зрители читали табличку и хмурились, переводя ее неграмотным. Недовольный шум разнесся по толпе, ширясь и нарастая все больше. Толпа заволновалась: вызов гайдзина походил на оскорбление. Спустя несколько секунд толпа расступилась, и из нее вышел крепкий мужичок лет сорока. Судя по шрамам на лице, он был не чужд боевым искусствам, возможно даже, принадлежал раньше к сословию самураев. Он встал напротив Нестора Васильевича и чуть заметно кивнул ему. Тот улыбнулся. Противник слегка поклонился и без всякой паузы нанес Загорскому высокий удар ногой в шею, прямо в сонную артерию.

Удар оказался взрывным и нанесен был мгновенно, почти незаметно человеческому глазу. Загорский легко уклонился от атаки, но ответного удара не нанес. Он плавно ходил вокруг соперника, приглядываясь к нему чуть прищуренным глазом. Тот отрывисто поворачивался за ним следом, чтобы иностранец не зашел ему за спину. Так продолжалось добрые полминуты.

– Киай! – вдруг рявкнул бывший самурай, провел стремительный выпад левой ногой и тут же нанес несколько ударов кулаками, целя в живот врагу.

Враг, однако, оказался расторопнее. Он мгновенно ушел с линии атаки, оказавшись сбоку от нападавшего, и правой ногой ударил того по спине так, что тот покатился по земле. Впрочем, самурай тут же оказался на ногах и снова неотрывно глядел на Загорского. Тот беспечно ухмылялся, видимо, решив, что противник не заслуживает уважения. Но праздновать победу было рано.

Самурай коротко разбежался и взмыл в воздух, норовя ударить врага ногой прямо в голову. Таким приемом когда-то его предки вышибали из седел даже тяжеловооруженных всадников. Однако коллежский советник оказался ловчее японского всадника. Он пригнулся и, когда самурай пролетал у него над головой, зацепил рукой его левую ногу. Если бы не этот хитрый трюк, враг просто пролетел бы над ним и благополучно приземлился на камни, которыми была выложена площадь. Теперь же, когда его полет остановили, он нелепо распластался в воздухе. Ясно было, что сейчас он рухнет плашмя и разобьется.

Публика ахнула, предчувствуя трагедию. Однако в последний миг Загорский успел толкнуть противника в сторону, и он просто покатился по земле, так и не получив особых повреждений. Впрочем, заново нападать он не решился и быстро скрылся в толпе.

Нестор Васильевич изобразил на лице разочарование. Толпа загудела, как рассерженный зверь. Расталкивая зевак, вперед выбрался удивительный персонаж. Более всего к нему подходило определение человек-гора. Ростом он оказался даже несколько выше Загорского, а комплекцией напоминал белого медведя, только в талии был пошире. Публика пришла в волнение, послышались крики «сумото́ри! сумото́ри!»

Похоже, это действительно был борец сумо, одна из тех фигур, которых простой люд почти боготворил. Правда, одет он был не в набедренную повязку, а в обычное красно-белое кимоно и штаны-хакама, только необыкновенных размеров, как если бы японцем решил прикинуться азиатский слон. Колыхаясь и строя чудовищные рожи, сумотори двинулся к коллежскому советнику. Он присел перед врагом, потом высоко поднял правую ногу и ударил ее со всей силы о землю, видимо, разгоняя злых духов, к числу которых, без сомнения, относился и сам Загорский.

Коллежский советник тоже поднял правую ногу и тоже ударил ею о землю, чем вверг противника в изумление. Несколько секунд тот разглядывал иностранца с недоумением и подозрением, но потом, видимо, пришел в себя и, словно носорог, ринулся на врага.