Дело не в генах. Почему (на самом деле) мы похожи на родителей

Если говорить обо мне, у моей матери была няня-тасманийка. Пока мать не вышла замуж в 30 с небольшим лет, няня жила с ней. Я помню, как мы навещали ее в доме престарелых, как горевала моя мать, когда старушка умерла, – в отличие от того, как мама чувствовала себя, когда умерли ее родители. Ее отец покончил с собой, когда дочери было 14. Я спрашивал маму, насколько сильно ее это расстроило, и она отвечала: «Я по-настоящему не знала отца. Я училась в школе-пансионе, они приехали и рассказали мне, что это случилось. Не помню, чтобы я сильно печалилась». Именно няня дала моей матери возможность (несмотря на все) заботиться о нас с любовью. Отец моего отца был очень старательным человеком и передал ему это качество.

Конечно, не все, что в нас есть хорошего, досталось нам от предков, часть мы получили с любовью, мудростью и радостью, которую ежедневно дарили нам наши родители, иногда скорее вопреки, чем благодаря прошлому. Мои родители высоко ценили способность радоваться, и, испытывая радость, они порывали со своим прошлым. Но в значительной степени нас наполняет все хорошее, что было у наших предков.

3. Родитель – взрослый – ребенок: измените модель, передающуюся из поколения в поколение.

Согласно методу трансакционного анализа{298}

, разработанному Эриком Берном, в любой момент времени мы можем находиться в одном из трех основных состояний:

1. Родитель. Вы копируете своих родителей.

2. Взрослый. Вы можете без эмоций объективно взглянуть на ситуацию.

3. Ребенок. Вы чувствуете себя так же, как чувствовали в детстве, переживая то же самое, хотя теперь вы взрослый.

Судя по моему опыту, люди моментально осваивают эту модель и начинают применять ее. Находиться в состоянии Родителя или Ребенка не есть «неправильно», если при этом вами управляют ангелы и вы ведете себя мягко. Но большинство из нас согласится с тем, что, когда все идет не так, целесообразнее «включить» режим Взрослого. Он особенно полезен, когда вы пытаетесь установить со своими детьми не такие отношения, какие были у ваших предков. Например, все родители сталкиваются с ситуацией, когда дети вызывающе или упрямо отказываются делать то, что мы считаем необходимым для их собственного блага. Мы можем впасть в отчаяние и затем гнев и начать яростно спорить, а можем стать пассивными и как будто парализованными. Мы переходим или в режим Ребенка и устраиваем истерику, или в режим Родителя, принуждающего или разрешающего. С позиции Взрослого мы можем оценить эмоциональное состояние девочки или мальчика, сохранять спокойствие и, пожалуй, увидеть, можно ли помочь ребенку начать действовать в собственных интересах и добиваться той самой цели, которую мы полагаем самой подходящей для него. Если ребенок сам решит делать домашнее задание, ходить на горшок или спать в собственной кроватке, это наиболее желаемый результат.

В любой момент дня вы можете спросить себя, в каком режиме находитесь. Например, прямо сейчас в каком вы режиме? Все это может показаться вам ужасно скучным, возможно, ваш Взрослый не купится на то, о чем я пишу. А может быть, в этом есть какой-то смысл. Или, возможно, мои слова вызывают у вас сильную эмоциональную реакцию, если вы находитесь в режиме Ребенка или Родителя.

Для Эми, женщины, о чьей семье говорилось в этой главе, обращение к себе Взрослой оказалось очень полезным во время и после «обстрела любовью», когда она работала над тем, чтобы изменить отношения с дочерью и избежать повторения модели «Я в порядке, ты – нет». Эми стала останавливать себя, прежде чем сорваться или начать придираться, и решала переходить в режим Взрослого.

Чтобы отвоевать судьбу у неизбежности, понадобится вся жизнь. В серии романов «История Патрика Мелроуза»{299} Эдвард Сент-Обин особенно тщательно исследует данный вопрос. Мелроуз пережил сексуальное насилие со стороны своего отца и испытывал пренебрежительное отношение матери. В романах рассказывается о его детстве и о том, какие оно имело для него последствия, включая зависимость от героина, жестокость по отношению к другим (особенно к женщинам) и ужасное отчаяние и смятение. Но в них также буквально по пунктам перечислено, как по капле извлечь из хаоса собственную волю. Постепенно состояние главного героя романа стабилизируется. К концу он находит в себе силы сделать настоящий выбор, используя режим Взрослого. Отчасти в этом ему помогает глубокое понимание того, что его травма передавалась из поколения в поколение. Он узнает об ужасах, которые пережили его родители, и использует эти знания, чтобы не повторить прошлое, особенно в роли отца. Эти книги ни в коем случае не следует воспринимать как руководство к действию, однако серия романов о Мелроузе представляет прекрасную модель того, как прошлое можно сделать настоящим. Все в наших руках, не в генах, мы можем передать нашим детям что-то другое, лучшее.