Дело о Медвежьем посохе

Спросив пару раз дорогу у рыбаков, Георгий дошел до нужной рыбацкой деревушки и застыл на склоне, увидев довольно странную картину. «Что за японская чертовщина?» – подумал он. На песке у самой линии побережья группа людей азиатской внешности махали деревянными мечами. Орудия были в руках у взрослых, но рядом с неменьшим рвением дрались и мальчишки, только мечи у них были поменьше и одежда попроще. Чем-то это напоминало палочный бой, но сама техника сильно отличалась от русского размаха битвы. Продолжая наблюдать за поединками, Родин подошел к толстому мужчине, стоящему чуть поодаль. Тот сразу его заметил и сделал аккуратный поклон. Некоторое время мужчины стояли молча плечом к плечу.

– Давно ли тут тренируются японские самураи? – первым не выдержал Георгий.

– Что вы, господин, – немедленно отозвался на русском японец. – В наши времена кендо лишь закаляет наш характер и укрепляет волю, но мы деловые люди, и труд наш на благо земли бога устья. Владение мечом как практика воспитывает молодежь, а вы… простите великодушно, – японец смутился, – не представился – Такаси Кумеда, для вас просто Такас. А вы из чьих краев будете?

– Георгий Родин, врач. Приехал в служебную командировку. Так, выходит, вы хотите прочно обосноваться на земле сахалинской, как на родине?

Японец уставился на Родина с недоумением.

– Что вы, это… совсем не так. Мы люди бизнеса и занимаемся переправкой угля на японскую сторону. Вы ведь знаете, что Сахалин – это не только тюрьмы, беспризорники и сопки? Карафуто наделена богатыми ресурсами, надо только вложиться в разработку. По всем прогнозам, тут должно быть очень много нефти. И сотрудничество двух соседних стран может обогатить этот бедный край.

– И много ли наших умельцев тут трудится? – спросил Родин.

– Достаточно. Вот горных дел мастер, Кононыхин-сан, профессионал своего дела, под его началом мы и занимаемся разработкой нефти, – уверенно говорил Такас.

В это время мужчины уже сложили мечи и потихоньку подтянулись к Такасу.

– А как же ваш родной край? Скучаете, поди, по родным местам? – спросил Георгий дружелюбного японца.

– Здесь мы как дома, да и, как говорится, где больше пригодился – там и дом твой родной. Я верю, что два государства только выиграют от взаимодействия друг с другом. Микадо – миролюбивейший из правителей, великий человек, сильный духом и благородный. Впрочем, нас это и не касается. Мы в политику не лезем, бесполезное это для нас, коммерсантов, дело. Я одинаково хорошо и к вашему императору отношусь, с христианской верой уже сколько лет сроднился… Как и соратники мои, – Такас указал на своих подопечных.

Те немедленно поклонились и заулыбались.

– Да что же я вас мучаю своими баснями, – засуетился толстяк. – Георгий-сан, вы, видать, очень устали с дороги, пройдемте, выпьем чаю, отдохнете, перекусите и продолжите свой путь.

Родину хотелось побольше узнать об этих интересных людях и как можно осторожней выведать подробную информацию о мальчишке. Для этого нужно было, не торопясь, детально все осмотреть. К ним подошли еще несколько японцев, вежливо поклонились. Один из них, крепкий и поджарый, вышел вперед, сделал легкий поклон и представился:

– Добро пожаловать, меня зовут Утамаро Токояма, для вас можно просто Утамаро. Позвольте показать вам наш скромный быт, – японец был очень приветлив, – пройдемте в дом.

И все вместе новые знакомые прошли во внутренний двор строения, напоминавшего деревянный сруб. Внутри просторного двора в углу Георгию сразу бросилось в глаза небольшое святилище.

– Простите, что это? – указав на постройку, спросил он.

Токояма резко остановился и смешался. Мужчины, шедшие позади, тоже затормозили и мельком взглянули на Такаса.

– Святилище ками… – начал было невысокий юноша на чистом русском.

– Да не берите в голову, Георгий-сан, – мягко прервал его Токояма, – это… для невежественных соотечественников. Что с них взять? Это все старые легенды, кто сейчас верит в этот средневековый бред? Я и сам толком не знаю. Столько лет уже в православии, для нашего простого народа такие вещи давно потеряли актуальность. Вы, Георгий-сан, пожалуйста, проходите в дом, присаживайтесь и угощайтесь, – он сделал приглашающий жест к столу, затем забормотал что-то себе под нос и, отвернувшись от гостя, недовольно зыркнул на болтливого юношу.

На столе стояли чашки с чаем и тарелки с нехитрой закуской – с сырой рыбой, рисовыми колобками и хлебом. Родин сел, устроился поудобнее и, только рассмотрев в темном помещении еду и уловив ее запах, понял, как он проголодался.

Пока вокруг него суетились незнакомые люди, подавая на стол что было припасено, Георгий жевал и размышлял, что Такасу по какой-то причине не хочется развивать тему японского мироздания. Родин не мог понять почему и решил зайти с другой стороны.

– А места тут безопасные? Я впервые в ваших краях, так на пароме вот говорили, мальчик тут пропал, не слыхали ничего? Вырос и жил тут, а потом исчез, как не было.

Токояма сел напротив и, задумавшись на пару секунд, ответил: