Дело о мрачной девушке

— Ладно, давайте спустимся на грешную землю, — с раздражением в голосе сказал Мейсон. — Не пора ли вам для разнообразия открыть мне всю правду?

— Послушайте, — быстро заговорила она. — Я должна получить большую сумму денег. Мне нужен кто-то, кто бы защищал мои права. Я много слышала о вас и знаю, что у вас замечательный ум. Я вам прекрасно заплачу — за все. Вы понимаете?

— Да. Что вы хотите от меня?

— Я хочу, чтобы вы представляли мои интересы, причем только мои интересы. Ваш гонорар составит сорок тысяч долларов, а если вам придется работать с этим траст-фондом — выступать в суде или что-то там еще — то я заплачу вам еще больше.

Он молча смотрел на нее пару минут, потом сказал:

— Это очень большая сумма за защиту прав, если ничего не нужно делать.

— Что вы имеете в виду?

— Если вы просто без разрешения взяли машину вашего дяди и ездили по округе, вернули машину и обнаружили, что его убили, то нет необходимости платить адвокату сорок тысяч долларов за то, чтобы он защищал ваши права.

Она скрестила пальцы и спросила:

— Вы будете со мной спорить?

— Нет. Я просто прокомментировал ваши слова. Я хочу, чтобы вы понимали все факты.

— А вы понимаете, что я обещаю заплатить вам сорок тысяч долларов, если вы будете защищать мои права? — спросила она.

— Да, — ответил Мейсон.

Она встала с кресла, пересекла комнату быстрым шагом, опустилась на плетеный стул, стоявший перед письменным столом, взяла лист бумаги, написала на нем несколько строк и поставила внизу свою подпись.

— Вот, — сказала она, протягивая лист адвокату. — Долговая расписка. Я обязуюсь уплатить вам сорок тысяч долларов, как только получу наследство, оставленное моим отцом. Я также упомянула, что если начнется судебный процесс, связанный с наследством, то я заплачу вам еще больше.

Мейсон сложил расписку и опустил в карман.

— Полиция подробно расспрашивала вас?

— Нет, они меня, в общем-то, не беспокоят. Понимаете, то, что я ездила на машине, когда убили дядю, дает мне алиби, то есть я не могу знать, что происходило в доме во время совершения преступления.

— А когда произошло убийство?

— Они точно знают время — одиннадцать часов и тридцать три или тридцать четыре минуты. Понимаете, мистер Кринстон приехал в машине судьи Пурлея. Судья очень торопился домой. Он отъехал от нашего дома ровно в одиннадцать тридцать. Он точно помнит время, потому что, заводя мотор, посмотрел на часы и сказал что-то о том, что провел здесь целых полчаса. Мне кажется, мистер Кринстон обещал судье Пурлею, что тот потеряет не больше получаса, если забросит его сюда. У мистера Кринстона была назначена встреча с дядей Эдвардом ровно на одиннадцать, а он опоздал на целых семь минут. Я думаю, вы успели составить представление о моем дяде, чтобы понять, что он скажет опоздавшему на семь минут. По пути сюда мистер Кринстон все время поторапливал судью Пурлея.

— Я все равно не понимаю, как время убийства было определено с такой точностью, — заявил Мейсон.

— Но Дон Грейвс видел, как оно совершалось! — объяснила она. — Машина отъехала от дома в половине двенадцатого. До того места, где Грейвс оглянулся и увидел, что происходит в кабинете дяди Эдварда, ехать минуты три. Он заметил, как дядю бьют тростью по голове.

— Бьют — во множественном числе? — спросил адвокат.

— Кто-то бьет — в единственном, — быстро поправилась она.

— Понятно, — сухо заметил Мейсон.

7

Перри Мейсон столкнулся с Доном Грейвсом как раз, когда последнего отпустила полиция после подробного допроса.

Грейвс вытер лоб и улыбнулся адвокату.

— Ну и история, — вздохнул секретарь. — Рад, что меня здесь не было.

— Что вы имеете в виду? — спросил Мейсон.

— Полицейские бы, наверное, попытались тогда приписать убийство мне. Они же просто разбирают на части и подвергают сомнению каждое слово.

— Не могли бы вы мне в общих чертах передать то, что рассказывали полиции? — спросил Мейсон.

Грейвс устало вздохнул.

— Я уже столько раз все повторял, что охрип.

Мейсон взял молодого человека под руку и отвел в оранжерею, где вокруг плетеного столика стояло несколько кресел.

— Вы курите? — спросил адвокат, протягивая пачку сигарет.

Грейвс кивнул и нетерпеливо взял предложенную сигарету. Мейсон зажег спичку. Мужчины закурили.

— Начинайте, — предложил адвокат.

— В общем-то, особо мне рассказывать нечего. В этом вся проблема. Полицейские хотят слишком многого. Вначале, когда я закричал, что увидел, как совершается убийство, судья Пурлей решил, что я спятил, потому что он считал, что через заднее стекло движущейся машины я не мог разглядеть происходившее в кабинете, а теперь полиция меня донимает, потому что мне нечего больше сказать, а они думают, что я что-то утаиваю.

— Вы видели, как совершается убийство?

— Наверное, — устало ответил Грейвс. — Теперь я не могу утверждать с полной уверенностью, что я видел.

Мейсон не стал ничего комментировать.