Дело о мрачной девушке

— В дальнейших аргументах нет необходимости — касательно уместности свидетельских показаний, — прервал Драмма судья Маркхам. — В связи с заверениями обвинения в том, что будет показана связь в дальнейшем, я отклоняю протест, разрешаю свидетелю ответить на вопрос и заявляю, что в случае, если в дальнейшем связь не будет представлена, эти свидетельские показания, в соответствии с протестом защиты, будут вычеркнуты из протокола. Это решение, однако, касается только уместности свидетельских показаний. Очевидно, что доказательства, полученные в результате подобного вопроса, недостаточно обоснованы. Страховой полис на машину является лучшим доказательством его содержания, но на этом основании возражений со стороны защиты не последовало.

Судья Маркхам взглянул на Перри Мейсона с выражением удивления на лице.

В уголках рта адвоката играла легкая улыбка.

— Нет, ваша честь, на этом основании возражений у защиты нет, — подтвердил он.

— Прекрасно, — сказал судья Маркхам. — Протест отклоняется. Отвечайте на вопрос.

— Полис, как я тогда заметил, был на машину марки бьюик, заводской номер 6754093, номерной знак — 12M—1834, — ответил судья Пурлей.

— Вы можете проводить перекрестный допрос, мистер Мейсон, — обратился Клод Драмм к адвокату защиты, делая приглашающий жест рукой.

Мейсон посмотрел на судью Пурлея с безмятежной улыбкой.

— Судья Пурлей, — начал он, — если я вас правильно понял, вы заявили, что когда оказались в кабинете, вы увидели, что тело Эдварда Нортона лежит на столе, не так ли?

— Нет, не так, — крикнул судья Пурлей. — Я заявил, что увидел труп мужчины, которого в дальнейшем мне идентифицировали, как Эдварда Нортона.

Мейсон принял виноватый вид.

— Я ошибся, — сказал он.

На минуту последовало молчание, во время которого судья Пурлей смотрел в зал суда со спокойным и удовлетворенным видом, как тот, кто дал свои показания таким образом, что им невозможно не поверить, кто уверен в своей способности обойти любую ловушку, которую только может подставить ему адвокат защиты.

— Понимаете, — продолжал судья Пурлей, — я никогда лично не встречался с мистером Нортоном, несмотря на то, что я давно в дружеских отношениях с мистером Кринстоном и даже уже один раз в прошлом подвозил мистера Кринстона к дому мистера Нортона.

Казалось, что Мейсон улыбается.

— Сколько раз вам приходилось говорить с мистером Нортоном по телефону? — спросил Мейсон.

На лице судьи Пурлея появилось удивление.

— Ни разу в жизни, — заявил он.

— Вы никогда не обсуждали с ним траст-фонд, учрежденный в пользу его племянницы, мисс Фрэнсис Челейн?

Глаза судьи Пурлея еще больше округлились от удивления.

— Боже, нет. Конечно, нет!

— Вы когда-нибудь с кем-нибудь обсуждали этот траст-фонд?

Драмм вскочил на ноги.

— Ваша честь, я возражаю. Перекрестный допрос ведется неправильно. Это свидетельства, полученные со слухов, они несущественны и не относятся к делу. Адвокат защиты обходным путем пытается воспроизвести разговоры, которые…

— Протест принимается, — перебил его судья Маркхам.

Драмм сел на место.

В зале суда наступила тишина. Лицо Мейсона ничего не выражало.

— У вас есть еще вопросы? — обратился к нему судья Маркхам.

— Нет, ваша честь, — ответил Мейсон к удивлению всего зала. — Больше вопросов нет.

21

— Пригласите сержанта Махонея, — объявил Клод Драмм.

Сержант Махоней подошел к столу секретаря суда, поднял правую руку, принял присягу, а затем направился к месту дачи свидетельских показаний.

— Ваше имя — сержант Е.Л. Махоней?

— Да, сэр.

— Вечером двадцать третьего октября текущего года вы дежурили на пульте в центральном полицейском участке нашего города, не так ли? — спросил Клод Драмм.

— Да, сэр.

— К вам поступал звонок вечером в одиннадцать четырнадцать?

— Да, сэр.

— Не могли бы вы описать этот звонок?

— Звонил мистер Нортон и…

Мейсон уже начал вставать, но Клод Драмм опередил его, перебив свидетеля:

— Секундочку, сержант. Я хочу предупредить вас, что вы находитесь под присягой и должны давать свидетельские показания только в отношении тех фактов, которые известны вам лично. Вы лично не знали, что поступил звонок от Эдварда Нортона. Вы знаете только, что вам кто-то позвонил.

— Он сказал , что говорит Эдвард Нортон, — выпалил сержант.

В зале послышался смех, за которым немедленно последовал удар молоточка судьи Маркхама, призывающий к тишине.

— Просто сообщите нам, что вам сказали по телефону, — попросил Драмм, боковым зрением поглядывая в сторону Мейсона, ожидая, что со стороны защиты последует возражение.

Мейсон сидел с безразличным видом.

— Вы не хотите перефразировать вопрос, господин заместитель окружного прокурора? — спросил судья Маркхам.

Драмм выглядел очень неуютно.

— Никаких возражений со стороны защиты нет, ваша честь, — заявил Мейсон.

— Хорошо, — сказал судья. — Отвечайте, сержант.