Дело о продаже Петербурга

В душе Нертова засела какая-то ретроградная жилка, проявлявшаяся в обращении с компьютерами. Скажем, он мог читать на мониторе инструкцию или протокол, а роман не мог. Чего проще: купи электронную библиотеку, в которой десятка два собраний сочинений, но он предпочитал в некоторых случаях старую добрую бумагу, а не мерцающий экран.

Сейчас был именно такой случай. Еще в компьютерном центре, видя, что Боча и компания погружены в «Кваку», он быстро вывел на принтер весь файл. Потом подозвал Бочу, в очередной раз извинился за свой профанизм и спросил: может ли тот с гарантией стереть директорию из памяти машины? «Ты же уже все стер», — удивился Боча, недовольный, что его оторвали от решающего этапа вечерней битвы. Но старый друг заставил чуть ли не матерью поклясться, что это так, и удивленный Боча даже начал расспрашивать его: может, ему после визита отправить жену с детьми в Самару?

«Не надо. Если ты ничего не видел, то значит все в порядке. Надеюсь, нынешний “Quake” тебе удался. Что же касается меня — извини, когда-нибудь в следующий раз…».

Сейчас перед Алексеем на столе лежали листки бумаги. Рядом стояла бутылка «Бифитера» и двухлитровка тоника. Юля, только что окончившая чтение, курила. Ее правая рука чуть-чуть подрагивала, и струйка дыма неровно поднималась к потолку.

— Не верю, — наконец сказала она.

— Придется поверить. Иначе следует, что депутата Госдумы полгода назад прирезал маньяк только ради того, чтобы я сегодня вечером расшифровал дискету, стащенную у трупа. Если кто-то хотел, чтоб информация вышла в свет, не стал бы ждать шесть месяцев, пока я не раскрою тайну у своего приятеля за пять бутылок пива.

— Тогда я абсолютно ничего не понимаю, — Юля плеснула в стакан джин. Тоником она его разбавлять не стала.

— Понимать придется все равно. Лично я представляю ситуацию следующим образом. Ивченко был одним из приближенных Дуба.

— Кого? — спросила Юля.

— Дубинского. Этот москвич, думаю, в представлении не нуждается. Судя по всему, покойный имел доступ к информации, о которой имели понятие, дай Бог, десять наших соотечественников. Ивченко набросал план для шефа. Ты заметила такой момент в начале: «Между началом июля и серединой сентября следует ждать крупную финансовую ж…»?

— Значит, эти миляги еще в феврале 98-го думали о том, о чем я узнала лишь семнадцатого августа, — отметила Юля.

— Ко мне относится то же самое. Но главное — вывод. «На кампанию типа “Голосуй!” денег может не хватить. Значит, она не нужна».

— Дуб хотел отменить те президентские выборы и не успокоится перед новыми? — удивилась Юля.

— Похоже. Хотелось бы думать, что речь идет о гигантской подставе. Но против фактов не попрешь. А факты таковы. На ближайшие месяцы нашему городу предстоит немало интересных моментов. Создание двух мощных конкурирующих блоков. Под конец выяснится — в них ребятки с одной грядки. Четверть подписей окажется поддельными, но это выяснится лишь по окончании. Самое же главное — аккомпанемент. Сперва планируется грохнуть трех-четырех депутатских помощников, причем, от всех крупных партий. Потом пару политиков покрупнее. Отдельный пункт — «вандализм мирового значения». Кстати, прямо так и написано. Дальше пояснение — взрыв в Эрмитаже. То есть, история покруче, чем с «Данаей». Правда, у нашего Ивченко хрущевский взгляд на культуру, и он настаивает, чтобы осколочная хлопушка сработала в зале с импрессионистами. Дать реставраторам работу на пару лет, а телеканалам — тему на два месяца.

— Бред, — выдохнула Юля.

— В теории — да. А представь, как вышло бы на самом деле. Ну, и главный пункт. Операция «Николаев». Я думаю, понятно всем. Она должна состояться между первым и вторым туром.

— А какая конечная цель? — поинтересовалась журналистка.

— Судя по всему, Дуб хочет покончить с избирательной системой в России. Конечно, здесь это не говорится, но я понял так, что ему не хватит денег на президентскую кампанию. Проще, если введут некий «Совет выборщиков» из депутатов и министров. Когда подведут итог таких «выборов», сразу станет ясно, кто из наших партийных политиков работал за идею, а кто — на Дуба. Думаю, будет немало сюрпризов.

— Ну, а что дальше?

— Не знаю, — пожал плечами Нертов. — Пока могу сказать одно. Во-первых, это сунуть в стол я не смогу. А во-вторых, теперь мне очень хочется познакомиться с охотниками за органайзером.

Глава пятая. ПРЕЗУМПЦИЯ ВИНЫ

«Да пошли вы все на…» — как заклинание, повторял про себя Николай Иванов, ведя свой автомобиль от больницы к дому Нертова.