Дело о разведенной кокетке. Норковая шубка, побитая молью. Смеющаяся горилла

Отодвинув в сторону подписанные бумаги, Мейсон покачал головой:

— Ну и дела!

— Альбург может вылететь в трубу.

— Что еще, Пол?

— Альбург не обмолвился полиции о шубке, но за него постаралась одна из официанток. Она сказала полиции, что Альбург отдал манто вам, его надела на себя мисс Стрит.

— Наблюдательная бестия!

— Угу. Ну и как всегда, не без недовольства и зависти, а это не редкость для некоторых женщин. Мне думается, что мы можем капитулировать, потому что Альбург тебя неправильно информировал.

Дрейк кивнул как бы в подтверждение своих слов.

— А гтьбург, Пол? Великий Боже, но я же делаю все это ради Альбурга.

— Одну из официанток зовут Мей Нолан. У нее вроде бы есть основания предполагать, что Альбург выделял исчезнувшую девушку.

— Он заигрывал со своими официантками?

— Да нет. Во всяком случае, необходимо учесть множество разных моментов. Скажем, в ресторане имеются столики, самые выгодные с точки зрения чаевых. Более удобная смена работы, выходные дни и все такое.

— При этом учитывается срок службы?

— Ничего подобного. Туда назначаются «любимчики». Во всяком случае, так утверждают официантки.

— Что в отношении Мей Нолан?

— Она у меня в- конторе. Я только сейчас выслушал ее заявление и подумал, что ты, возможно, захочешь с ней поговорить.

— Еще бы! Если Моррис Альбург затеял со мной нечестную игру, я ему покажу, где раки зим’

— Ладно, поговори с этой девушкой, а там будет видно, как действовать дальше.

— Хорошо, Пол. Пригласи ее сюда.

Делла предложила:

— Я могу сходить за ней, а вы пока потолкуйте с шефом.

— Я и правда стал ленив, Делла. Если ты поработаешь за меня ногами, я буду тебе благодарен… страшно благодарен. Она в моей контор*?. Телефонистка ее знает..'! Пригласи ее сюда.

— Мне представиться? Я имею в виду, не должна ли я скрывать…

— Разумеется, нет, — сказал Дрейк, — поскольку Дело касается меня.

— Конечно. Беги, Делла, — распорядился Мейсон. — Скажи, Пол, сиэтлская квитанция у вас?

— нашего сиэтлского корреспондента. Ой нам позвонил, как только связался с ломбардом. Служащий ломбарда, по его словам, расстилался мелким бесом и юлил, как будто они застали его на месте преступления.

— Часом, у него рыльце не в пуху?

— Вроде бы он чист, как стеклышко, но его что-то тревожит. При данных обстоятельствах наш человек предпочел не соваться с квитанцией, поскольку полиция все равно забрала пистолет.

В коридоре-раздались быстрые шаги, и Делла Стрит ввела в кабинет молодую женщину.

— Мисс Нолан, это мистер Мейсон, — сказала она.

—‘Как поживаете, мистер Мейсон?

Мей Нолан была искусственной блондинкой лет тридцати. Ее лицо выражало любезную готовность услужить, но голубые глаза смотрели настороженно и холодно.

— Садитесь, мисс Нолан, — пригласил адвокат.

— Благодарю вас, — сказала девица с видом великосветской дамы.

Дрейк насмешливо улыбнулся и сказал:

— Не изображайте из себя недотрогу, Мей. Расскажите мистеру Мейсону все, о чем вы говорили мне. Этого достаточно…

Официантка сердито посмотрела на детектива:

— Я и не думаю ничего изображать.

Мейсон поспешил ее успокоить:

— Вы не так поняли мистера Дрейка, мисс Нолан. Он хотел сказать, чтобы вы сразу же переходили к сути дела. Вопрос не в ваших манерах, а в словесных отступлениях.

— Благодарю вас, мистер Мейсон.

Мисс Нолан подарила адвокату обольстительную (как она считала) улыбку и часто заморгала густо накрашенными ресницами. Повернувшись к Полу Дрейку, она заговорила тоном примерной девочки:

— Я сегодня немного нервничаю. То одно, то другое, не сумела да$се как следует выспаться… Мы начинаем работать с шести утра, сами понимаете, как это утомительно.

— Изматывающая работа? — спросил Мейсон.

— Иногда.

— Посетителей всегда полно?

— Бывает по-разному. Вечером в субботу яблоку негде упасть. Зато в понедельник куда свободнее. Ну и в час пик ежедневно полным-полно. Потом часов до десяти опять поменьше народу, кроме субботы и воскресенья. После окончания театральных спектаклей снова только успет;" поворачиваться.

— Да, побегай так вот весь день, под конец и ногой не двинешь! — сочувственно сказала Делла Стрит.

— Вы даже представить себе не можете, дорогуша, как я устаю, — сразу же повернулась к ней Мей. — На такой работе наверняка в одй'н прекрасный день протянешь ноги… я… впрочем, дело не в этом. Ведь вас не интересует моя работа. И потом, разве я обижаюсь на работу? Нет, обижают люди тем, что совсем не ценят и бранят за собственные ошибки. Клиент заказывает ростбиф, а не говорит, чтобы он был полусырой. А когда ты приносишь зажаренный, он божится, что повторил двадцать раз, каким он должен быть… Э, что и говорить! Неблагодарные!

— Я думала, что, принимая заказ, вы подробно расспрашиваете, кто что любит? — заметила Делла.

Мей Нолан холодно ей улыбнулась.

— Я привела это только для примера, дорогуша.

— Вы собирались нам кое-что рассказать про Дикси Дейтон, — напомнил Дрейк.

— Разве?

— Несомненно.

— Уж не знаю, хорошо ли, что я так распустила язык. Какое мне до этого дело?

— Возможно, никакого, — сказал Мейсон.

Она внимательно посмотрела на него.

— Вы иногда бываете в нашем ресторане. Мне приходилось вас обслуживать.