Дело о сбежавшем трупе

– Тогда бы полицейские знали: они работают по делу об убийстве, с них снимут головы, если свидетель скроется, и в этом случае, естественно, непременно предприняли бы шаги для установления его личности, чтобы не было трудностей, когда потребуется вызвать его для дачи показаний. Но в данном случае рассказ очевидца доказывал, что никакого преступления не было. И полицейские действовали с меньшей ответственностью, чем следовало бы. Во всяком случае, я надеюсь, такого ляпсуса не случилось бы. Непозволительная ошибка, я с вами вполне согласен, и она не дает мне покоя.

– Это крайне важный свидетель, – снова повторил Мейсон. – Полиция должна принять меры для того, чтобы его разыскать.

– Полностью согласен с вами.

– Ну и что же теперь получается? – спросил Мейсон.

– Боюсь, – ответил Вэндлинг, – у нас с вами прямо противоположные интересы в итоге. Учитывая то, как обстоят дела в настоящий момент, я намерен предъявить Мирне Дейвенпорт обвинение в убийстве и привлечь ее к уголовной ответственности. Естественно, я не стану этого делать, если Эд Дейвенпорт на самом деле вылез из окна того домика. Однако даже если нам удастся разыскать свидетеля, практически он может подтвердить лишь одно: да, он видел мужчину, одетого в пижаму, когда тот вылезал из окна, заметил, что он был босым, что сел в стоявший тут же автомобиль и уехал. Вообще-то человек соответствует в общих чертах описанию Эда Дейвенпорта.

– Вы нашли труп? – спросил Мейсон.

– Нашли.

– Никаких сомнений, что это Эд Дейвенпорт?

– Абсолютно никаких.

– Как труп одет?

– В пижаму. С босыми ногами, похоронен в могиле, выкопанной дня за два-три до этого.

– Вы хотите сказать, тело опустили в яму, которая уже была приготовлена?

– Вы так ее описываете. А я считаю, это была самая настоящая могила, вырытая заблаговременно со специальной целью: положить в нее тело Дейвенпорта.

– Каким образом он умер?

– Пока мы точно этого не знаем, но есть основания предположить отравление ядом.

– Мышьяк?

– Цианистый калий. Вскрытие еще не произведено.

– В таком случае смерть должна была быть почти мгновенной?

Вэндлинг согласился, ожидая других вопросов.

– Конфеты? – спросил Мейсон.

– Конфеты в его портфеле начинены мышьяком и цианистым калием. В большинстве шоколадок имелся мышьяк, в нескольких – цианистый калий. Поразительно аккуратно осуществленное отравление… Частично жидкая начинка вытянута с помощью шприца, надо полагать, и заменена жидкостью, содержащей яд.

– Какого дьявола кому-то вздумалось прибегнуть к помощи двух видов яда? – спросил Мейсон.

Вэндлинг пожал плечами:

– Хотел бы я знать ответ на ваш вопрос.

– В особенности странно, что один из ядов действует медленно, второй же – молниеносно.

– Это непростой вопрос, – согласился Вэндлинг. – Фактически в данном деле имеется целый ряд вопросов, на которые я не могу ответить. Я не люблю выступать в качестве обвинителя в деле, в котором не разобрался до конца. Если я призову жюри вынести смертный приговор этой женщине, я должен быть уверен: именно она виновна в совершении хладнокровного, предумышленного убийства.

Мейсон с одобрением взглянул на собеседника.

– Я много читал о вас, – продолжал Вэндлинг. – Вы упорный и находчивый борец. Вы верите в силу драматизма. Мне бы не хотелось выступать против вас в деле, в котором не все раскрыто и выяснено.

– И что же? – спросил Мейсон.

Вновь на лице Вэндлинга появилась дружеская улыбка.

– Это все, что я могу вам сказать в настоящий момент.

– Как это?

– Могу повторить. Не в моих правилах требовать смертного приговора в деле, пока я не буду уверен, что это хладнокровное, преднамеренное, заранее подготовленное убийство. А в данном деле есть моменты, которые я до сих пор не смог объяснить. И не могу найти на них ответы. Есть свидетель защиты, которого упустила полиция. Я должен заботиться о своей репутации. Вы опасный противник. Если в деле выплывет такой факт, который обвинение не сможет объяснить, вы так его обыграете и драматизируете, что он будет казаться самым важным.

– И дальше?

– Это все, больше я не могу ничего сказать в настоящий момент.

– Ну что же, как я считаю, мы понимаем друг друга, – выдохнул Мейсон.

– И вы хотите увидеться с обвиняемой?

Мейсон подтвердил свое требование.

– Я лично приехал сюда, – заговорил Вэндлинг, – потому что хотел познакомиться с вами и не чинить препятствий для свидания… В нашем округе мы не сторонники допросов третьей степени, мы разрешаем обвиняемым встречаться с их защитниками, поэтому миссис Дейвенпорт ожидает вас в зале свиданий. И я даю вам слово, помещение не оборудовано никакими подслушивающими устройствами. Если миссис Дейвенпорт пожелает встретиться со мной, я задам ей кое-какие вопросы. А не захочет на них отвечать, это ее право. Вы ее адвокат, в нашем округе мы будем относиться к вам с подобающим уважением и станем охранять права обвиняемой с таким же рвением, как и вы.

– Благодарю, – поклонился Мейсон.

– Но если улики будут доказывать преднамеренное отравление, я потребую для нее смертного приговора, – добавил Вэндлинг.

Мейсон согласился:

– Все правильно.