Дело о сгоревших сердцах

— Ну, он был уже немолод, — печально прокомментировал Рене. — Хотя, мне будет его не хватать, особенно сейчас, когда мы занимаемся всеми этими военными поставками. У него был нюх на злоупотребления и хватка, как у волкодава. К тому же он никогда ничего не забывал.

— И, наконец, барон де Сансон умер так же этой ночью, предварительно схватившись за сердце. Свидетелем тому был его лакей, который помогал ему раздеться перед сном.

— Прискорбно, — кивнул Марк. — Однако три смерти от сердечного приступа в такую страшную ночь…

— Вот и разберись в этом! — перебил его граф. — В одну ночь при схожих обстоятельствах умирают доверенное лицо короля и королевский чиновник, который вёл важные расследования. Де Сансон, конечно, в эту картину пока не вписывается, разве что перед войной он поставлял овечью шерсть и шкуры интендантству, на чём сколотил состояние, позволившее ему купить дом в Сен-Марко и переехать в столицу из провинции. Может, это совпадения и трагическая случайность, но я хочу быть уверен в этом. К тому же король встревожен смертью Эммануэля Данкура. Этот молодчик действительно был здоров как бык, участвовал в турнирах и часто бился с королём и его друзьями на мечах. Жоан не верит в то, что у него просто отказало сердце. Он был не настолько впечатлителен, чтоб так испугаться грозы, и в горном походе короля Ричарда не участвовал, потому гром и молния вряд ли произвели бы на него такое же впечатление, как на вас. Круазен тоже был хоть и немолод, но довольно крепок. Насчёт де Сансона — не знаю, выясни всё сам.

— То есть вы поручаете мне расследование этих трёх смертей? — уточнил Марк.

— Я поручаю тебе расследование трёх убийств, пока не доказано, что эти смерти произошли от естественных причин.

— Ладно, — пожал плечами он. — Что-нибудь ещё, ваше сиятельство?

— Пока это всё. Ступайте. Завтра я жду вас с докладами, — и граф снова уткнулся в свои бумаги, поправляя на плечах сползающую накидку.

Спускаясь по крутой винтовой лестнице Серой башни, Марк недовольно качал головой. Перед его мысленным взором снова вставали ветвистые молнии, мертвенным светом озарявшие город, утопающий во мраке, ему слышались оглушительные раскаты грома. Стоит ли удивляться, что в такую ужасную ночь кто-то умер? И теперь ему придётся рыскать по городу, доказывая, что даже у самого здорового мужчины в пылу любовной страсти может остановиться сердце, не говоря уж о старике, который сутками корпел над бумагами в своём полуподвале. И этот де Сансон? Кто он вообще такой, откуда взялся на голову тайной полиции? Какой-нибудь титулованный фермер, который, как и его предки, пас овец, пил вино и гонялся за румяными деревенскими девицами.

Возле дверей кабинета его уже ждал огромный рыжий Гаспар. Этот сыщик с внешностью туповатого мастерового лишь недавно был принят на королевскую службу, но уже проявил завидную сообразительность, после чего Марк взял его себе в подручные.

— Ты уже знаешь о смертях Данкура и Круазена? — спросил Марк, входя в свой кабинет. — Граф поручил их расследование нам.

— Дело странное, — озабоченно кивнул Гаспар, следуя за ним.

— Чем? — резко обернулся к нему Марк.

— У них на лицах одинаковое выражение, ваша светлость, — ответил сыщик. — Широко открытые глаза и рты, а изо рта пахнет горелым.

— Горелым? — нахмурился барон. — Где тела?

— Родственники хотели их забрать, но граф велел отнести их в мертвецкую.

— Он знал про этот запах?

— Нет. Я осмотрел их позже, тогда и заметил.

— Ладно. Я иду туда, а ты найди тюремного врача и пришли его ко мне. Нужно вскрыть трупы и узнать, отчего они умерли.

В низком сводчатом зале глубоко под землёй всегда было холодно и промозгло. На импровизированных столах, сделанных из деревянных козел, на которые были уложены доски, под серыми пеленами лежали тела умерших во дворце слуг и придворных, а также тех, чьи смерти по какой-то причине заинтересовали тайную полицию короля. Укреплённые на стенах факелы выхватывали из темноты рыжеватые круги света и жутковато потрескивали, роняя на земляной пол кусочки пакли и шипящие капли смолы.

Мрачный старик с бесцветными длинными волосами, выбивавшимися из-под серого колпака, в потёртом кафтане и кожаном фартуке, проводил барона де Сегюра к двум столам, поставленным рядом и, аккуратно взяв за края пелены, открыл лица мёртвых.