Дело о сгоревших сердцах

— Именно это, — произнёс тот. — Пару дней назад я уже видел нечто подобное. Ко мне обратился лекарь Бертен, которого я знаю ещё по дням учёбы. Он из обеспеченной семьи и сумел обзавестись завидной практикой, лечит богатых господ, в основном состоятельных купцов и дворян, чьи дома расположены на улицах возле Королевской площади. Впрочем, я полагаю, что его репутация хорошего врача вполне заслужена, но в данном случае он оказался в совершенной растерянности. Ночью внезапно умерла молодая девица, некая Береника Лаваль, богатая наследница, чьё состояние было вожделенной добычей для толпившихся вокруг неё многочисленных родственников. Сцепившись за наследство, они кинулись искать в своём кругу виновника её смерти и, в конце концов, дошли до прямых обвинений в отравлении. Именно тогда они и привлекли к делу Бертена, поручив ему провести вскрытие и определить причину смерти. Увидев ту же картину, что и мы сейчас, он обратился ко мне за советом, но, к сожалению, я ничем не смог ему помочь.

— Где тело девицы? — деловито осведомился Марк.

— В подвале магистрата. На наследство наложен арест до разрешения этого дела. Я знаю, что полиция магистрата проводит расследование, но, насколько мне известно, пока ничего не выяснено. С другой стороны и времени прошло совсем немного.

— Пожалуй, — Марк обернулся к своему помощнику. — Гаспар, отправляйся в магистрат и вызови ко мне сыщика, который занимается этим делом. А вы, друг мой, ещё можете нам понадобиться, но чуть позже. У нас есть ещё один подозрительный случай, и вам придётся провести вскрытие, когда труп жертвы доставят сюда.

— Я буду на месте и явлюсь по первому вашему зову, ваша светлость, — поклонился Огастен и вышел.

Марк задумчиво посмотрел на старика в сером колпаке, бережно закрывавшего тела Данкура и Круазена пеленами, а потом отправился навестить семейство барона де Сансона.

С собой он взял только Эдама, решив, что явиться в дом покойного с двумя жизнерадостными юношами будет неуместно, хотя один может пригодиться. К тому же следом за ним ехала узкая телега с тентом, запряжённая крупным чёрным мулом, которую тайная полиция использовала для перевозки трупов.

Дом де Сансона находился недалеко от Королевской площади, на широкой улице, поэтично называемой Дорогой роз. Здесь стояли двух и трёхэтажные особняки, часто узкие, всего в три-четыре окна, зато украшенные лепниной, резными карнизами и белёными полуколоннами. Этот дом был покрашен розовой краской и напоминал воздушное пирожное, которым лакомились на пирах придворные дамы. Над высоким крыльцом, поверх укреплённого на витых кованых кронштейнах навеса располагался в розетке из листьев и цветов небольшой герб, на котором два стоявших на задних ногах козла передними придерживали рыцарский щит с кленовым листом посредине. Этот герб показался Марку знакомым, когда-то он изучал геральдику, но, сколько ни пытался вспомнить, кому он принадлежит, так и не смог.

Завидев богато одетых всадников, два обтрёпанных мальчика, сидевшие на крыльце соседнего дома, сорвались с места и подбежали, чтоб принять коней. Марк спешился и, дав им по монетке, начал подниматься по ступеням. Войдя в небольшой, но богато украшенный нижний зал, где уже висели траурные полотнища, он сдёрнул с рук перчатки и осмотрелся. Заметив вышедшего навстречу лакея, он велел ему доложить хозяевам о своём визите. Тот удалился и, не прошло и минуты, как в зал вкатилась маленькая пухленькая старушка в чёрном атласе и множестве оборочек, из-за чего напоминала мячик для котят. Она набросилась на Марка с руганью, упрекая его в том, что он осмелился явиться в приличный дом в такой момент, да ещё вошёл с парадного входа, в то время как сыщикам положено входить с заднего крыльца.

Она стояла перед ним, задрав голову, и ругалась, как торговка с рынка, а он задумчиво разглядывал её, размышляя, стоит ли попытаться объяснить ей свой статус, который итак должен быть понятен по его одежде и украшениям, или просто обогнуть её и пройти дальше, чтоб поискать кого-нибудь более здравомыслящего. Речь старушки начала переходить в некое подобие лая, и она слегка подпрыгивала, как собачонка, отчего Марк уже более настороженно смотрел на неё, опасаясь, как бы она его не укусила.

За его спиной раздался приглушённый смешок Эдама. Маленькая старушка на миг оторопела и, перекатившись чуть в сторону, начала задорно облаивать оруженосца.

— Что здесь такое? — громыхнул в зале чей-то густой бас. — Неужели в столь скорбный день нельзя оставить нас в покое!

Марк живо обернулся на голос и увидел в дверях зала молодого темноволосого мужчину в чёрном камзоле, который показался ему смутно знакомым. Старушка тут же кинулась к нему, ругая беспардонность городских сыщиков и требуя, чтоб он немедля выставил их из дома, но тот застыл, глядя на Марка во все глаза, а потом с виноватой улыбкой кинулся к нему.