Дело о смертоносной игрушке. Мифические обезьяны. Дело о поющей юбочке

— «Смит-и-вессон» 38-го калибра, ствол длиной в два с половиной дюйма.

— Я демонстрирую вам револьвер, помеченный для идентификации буквой «Е», и спрашиваю, узнаете ли вы этот револьвер.

— Да, тот самый, — сказал Энклитас, взглянув на револьвер.

— И как давно вы его передали Эллису?

— Примерно недель шесть тому назад.

— Перекрестный допрос, — сказал Бюргер.

— Прежде чем приступить к перекрестному допросу, ваша честь, — сказал Мейсон, — я хотел бы выяснить, сопоставлялись ли контрольные пули от револьвера, помеченного как вещественное доказательство «Е», с роковой пулей номер один, извлеченной из трупа.

— Весьма логичный вопрос, — кивнул судья. — Проводилось ли такое сопоставление, господин окружной прокурор?

— Разумеется нет, — огрызнулся Бюргер.

— Почему же нет? — поинтересовался судья.

— А чего ради было это делать? Из этого револьвера выстрелили в нападающую сторону. Пулю от него обнаружили застрявшей в деревянной обшивке каюты рядом с дверью. Из него стреляли только один раз.

— И тем не менее, — продолжал настаивать судья, — учитывая, что следствие располагает одной фактически неидентифицированной пулей, следовало бы, видимо, провести баллистическую экспертизу револьвера «Е». Я думаю, что это обязывала сделать даже наша повседневная практика.

— В тот момент, — пояснил Гамильтон Бюргер, — мы считали, что обе смертельные пули были выпущены из револьвера, найденного в вещах обвиняемой и помеченного как вещественное доказательство «В».

— Я охотно готов понять это, — сказал судья, — и все же считаю необходимым провести сравнение той слегка приплюснутой пули с контрольными пулями, выпущенными вот из этого револьвера.

— Хорошо, ваша честь.

— Очевидно, — продолжал судья, — что сегодня нам не удастся завершить рассмотрение этого дела. Я предлагаю, чтобы эксперт-баллистик провел упомянутое исследование до завтрашнего утреннего заседания.

— Хорошо, ваша честь, — сказал Бюргер.

— А теперь продолжайте свой перекрестный допрос, мистер Мейсон.

— Произошла ли у вас стычка с обвиняемой до ее увольнения?

— Не знаю, как вы понимаете слово «стычка», — сказал Энклитас. — Эллен Робб набросилась на меня.

— То есть?

— Она меня била и царапала.

— Но вы ударили ее?

— Я оборонялся.

— Вы ударили ее?

— Повторяю: я оборонялся.

— Вы ударили ее?

— А что мне было делать, если она вцепилась мне в лицо? Я' пытался оттолкнуть ее.

— Вы ударили ее?

— Ну хорошо: я ее ударил! — закричал Энклитас.

— Благодарю вас, — сказал Мейсон. — Насколько я знаю, вы ударили ее по глазу.

— Не знаю, куда я ее ударил. Просто хлопнул разок.

— А вы видели ее с подбитым глазом?

— Да, видел.

— И подтверждаете, что против вас был возбужден иск на семь с половиной тысяч долларов за физический и моральный ущерб, который вы в результате этой стычки нанесли обвиняемой?

— Я возражаю, ваша честь, — сказал Бюргер. — Перекрестный допрос ведется некомпетентно и в недопустимом тоне.

Судья, явно заинтересованный, наклонился вперед, чтобы получше рассмотреть Джорджа Энклитаса.

— Ваше возражение отклоняется, — сказал он Бюргеру. — Смысл вопроса адвоката в том, чтобы доказать предвзятость показаний свидетеля.

— Ответьте на вопрос, — обратился Мейсон к Энк-литасу.

— Хорошо, в конце концов против меня действительно возбудили иск. Любой адвокат может сделать это. Но обвиняемая ничего не получила и не получит.

— Вы намереваетесь позаботиться о том, чтобы она ничего не получила?

— Совершенно верно. Вы попросту навесили на меня этот неприятный иск, рассчитывая, что я пойду на компромисс. У меня есть для вас новости, мистер Мейсон. Вам не получить с меня и десяти центов.

— Короче говоря, я вам не нравлюсь? — спросил Мейсон.

— Поскольку вы задаете мне-такой вопрос и поскольку я вынужден отвечать здесь'под присягой, скажу, что мне ничего в вас не нравится. Не нравится даже земля, по которой вы ходите.

— Итак, — сказал Мейсон, — вы разок взглянули на этот револьвер и поняли, что именно его вы в свое время отдали Хелману Эллису.

— Совершенно верно.

— Но вы даже не посмотрели на номер!

— Мне это ни к чему. Я знаю этот револьвер.

— И что же вы о нем знаете?

— Послушайте, мой компаньон купил сразу четыре револьвера, мистер Мейсон, в нашем магазине для охотников и рыболовов, принес их в мое заведение и отдал мне.

— Вы знаете их номера?

— А чего ради я должен был запоминать эти номера? — возмущенно спросил Энклитас. — К чему мне держать их в голове?

— Все эти револьверы выглядели одинаково? — спросил Мейсон.

— Да, одинаково. Это был специальный заказ.

— И ваш компаньон пришел в магазин, чтобы забрать их?

— Да, я сделал заказ, а когда хозяин магазина сообщил мне, что заказ выполнен, я послал за ними Слима Маркуса.

— И все эти револьверы на вид были идентичны?

— Да, я уже сказал.

— Но тогда как вы можете утверждать, что сейчас перед нами револьвер, который вы дали Хелману Эллису? Как вы отличаете его от остальных, если даже не знаете номера?

— Потому что я знаю этот револьвер.

— Но что в нем такого особенного? — спросил Мейсон. — Какая разница между ним и другими вашими револьверами?