Дело об исчезнувшей красотке

Они попридурялись в том же духе еще немного. Из сказанного Нардой я понял, что ликвидировать меня пока не будут. По крайней мере, сейчас. И я был прав. Они меня даже не испугали, но с их появлением в храме возникло несколько вопросов. Я решил попробовать расколоть Питера:

- Скажи-ка, красавчик, какого дьявола двое вооруженных до зубов джентльменов, хоть это слово к вам и не подходит, делают в религиозной общине? А может быть, вы оба - миссионеры Внутреннего Мира, так сказать, ревнители? Бегаете по городу и суете ваши идиотские лозунги под нос другим идиотам?

Питер в ответ прищелкнул языком:

- А ты. Скотт, похоже, неверующий. Плохо. Очень плохо. А что делают с неверующими, а? Их отправляют прямехонько в ад.

- Интересно, почему это меня от вас так тошнит? Игрушку можешь спрятать. Ты с ней так ловко обращаешься, что прикончить меня для тебя пара пустяков. Я и метра не пробегу.

Питер, однако, не послушался:

- Снова по челюсти захотел? Заткнись, а не то... Я заткнулся. Решил поберечь зубы. Мне завязали глаза и повели какими-то кругами и коридорами, а потом по лестнице на второй этаж.

- Ну вот, - сказал Питер, - мы тебе даже больно не сделали.

По-моему, это был уже другой дом.

Повязку сняли, и близняшки вдвоем прижали меня к какой-то двери. Один из братцев, - я не мог различить, Пол это был или Питер, - вытащил из кармана ключ и всунул его в замок, а второй, когда дверь открылась, толкнул меня внутрь, ткнув в спину пистолетом:

- И чтоб тихо-тихо! Мы будем поблизости.

Дверь за спиной захлопнулась.

Передо мной сидела Трэйси Мартин.

Глава 8

Да, именно так нужно искать девушку. Сначала идешь в электрокомпанию, проверяешь, не прошла ли она по переадресовке, потом в телефонную, в газовую, - короче, обходишь их все. Справляешься на почте, ходят ли по прежнему адресу письма и газеты, подымаешь документы о регистрации брака - какое там место рождения, кто родители, пытаешься с ними связаться. Проверяешь счета, регистрацию автомобиля, получаешь за все это в челюсть, и - пожалуйста - тебя сажают с ней в одну комнату.

Трэйси сидела на жестком деревянном стуле и смотрела на меня. Кроме этого стула, мебели в комнате не было. В жизни Трэйси выглядела даже лучше, чем на фотографиях: удивительно молоденькая и симпатичная, и, глядя на нее, вспоминались и первая любовь, и юношеские грезы, и первое свидание. Правда, в отличие от имевшихся у меня фотографий, эта девушка успела немного повзрослеть, вырасти, так сказать, стать больше женщиной, но все равно я узнал ее с первого же взгляда.

По-моему, в тот момент мы неплохо дополняли друг друга. Я уже, кажется, обмолвился про свой сломанный нос, обрезанный кончик уха, торчащие брови. Добавьте сюда еще разбитую челюсть - от нее все лицо наперекосяк, и вы поймете, что я хочу сказать. Может, я неверно выразился, сказав "дополняли друг друга", но лицо у Трэйси тоже было немного не того. Не совсем правильное. На обложке журнала такое не встретишь, не тот тип. И родинка у рта только портила его, впрочем, родинка - это ерунда, мелочь. Поговорив с Трэйси часок-другой, без родинки ее уже трудно представить. Брови, пожалуй, чересчур широкие и прямые, но зато ее рот, ее губы компенсируют все с лихвой. Сочные, пухленькие - так бы сразу и поцеловал. Верхняя губка небольшая, почти как у ребенка, но она ее совсем не портила. Наоборот. И глаза - глубокие и зеленоватые, как два омута. Очень красивые глаза. Такое лицо вряд ли назовешь эффектным, но ей оно очень подходило, делало ее какой-то особенной, а кроме всего прочего, с ней удивительно приятно говорить.

- Свой или чужой? - первой заговорила она.

- Свой.

- Слава Богу. Я здесь с тоски помираю. Спасибо.

- Не за что. Я еще ничего не сделал. - Я принялся ходить по комнате, заглядывая во все углы.

- Бесполезно. Я сто раз уже все осмотрела. Выход только один. Других дверей или окон нет. А эта заперта, и ее не сломать. Бесполезно.

Я подошел к девушке и сел на пол.

- Ну что, Трэйси, попали мы с тобой в заварушку? Она широко раскрыла глаза:

- Откуда ты знаешь, как меня зовут? И кто ты такой вообще?

Вдруг я с ужасом подумал, что Трэйси ничего еще не знает о смерти сестры. О том, что Джорджия убита. Сидит здесь, наверное, с самой пятницы.

- Долго объяснять, кто я и что я. Но время у нас, судя по всему, будет, и тогда я расскажу, потерпи.

- Хорошо, я согласна. Но только мне кажется, что я нахожусь тут уже целую вечность. Ни разу не выпускали на улицу, ничего не объяснили. Я не могу понять, за что меня держат? Не знаю даже, какой сегодня день. Суббота? Воскресенье?

- Сегодня воскресенье. Сейчас около семи часов утра.

- Вот это да! Сестра и отец, должно быть, с ума сходят.

- Я вчера их видел.

- Да? Ну и как они? Наверное, везде меня ищут? Кстати, ты так и не представился. Объясни же наконец, кто ты и что происходит?

- Меня зовут Шелл Скотт. Я - частный детектив.

- Детектив?

- Ну да, твоя сестра меня наняла и просила помочь. Помочь найти тебя. Вчера она была у меня на работе.