Дело сердца. 11 ключевых операций в истории кардиохирургии

Одна из проблем, с которой сталкивались хирурги, была в том, что они не видели, что делают: о вскрытии сердца до изобретения аппарата искусственного кровообращения не могло быть и речи, но это случилось только несколько десятилетий спустя. А в начале 1920-х годов, чтобы как-то решить проблему, два исследователя из Вашингтонского университета в Сент-Луисе Эвартс Грейам и Дафф Аллен разработали инструмент, с помощью которого можно было заглянуть внутрь сердца, — кардиоскоп. Он представлял собой металлическую трубку размером с авторучку, в которой были размещены линзы и маленькая лампочка. Предполагалось, что хирург сделает надрез между двумя ребрами, чтобы обнажить сердце, после чего вставит через небольшое отверстие в сердечной стенке кардиоскоп. Склонившись над грудной клеткой пациента и приложив глаз к этой миниатюрной подзорной трубе, врач смог бы наблюдать за всем, что происходит в сердце. Картинка, однако, была довольно мутной, так как кровь непрозрачна, а линзы должны были непосредственно касаться того участка, который нужно было разглядеть. Инструмент был оснащен узким лезвием, с помощью которого можно было разрезать створки неисправного клапана. Результаты использования этого новшества были противоречивыми: с помощью кардиоскопа были сделаны надрезы митрального клапана у двадцати двух собак, что доказывало жизнеспособность методики, однако, когда в августе 1923 года Аллен прооперировал трех пациентов с митральным стенозом, все они в итоге умерли. Разочаровавшись, он забросил свои исследования.

Несколькими месяцами ранее хирург из Бостона Эллиот Катлер провел первую операцию на митральном клапане человека, потратив предыдущие несколько лет на тщательную подготовку к ней у себя в лаборатории. Катлер решил, что простого надреза в неисправном клапане недостаточно, потому что он со временем может зарасти. Вместо этого он предложил вырезать небольшой участок одной из створок. Чтобы сделать это, он попросил молодого научного сотрудника по имени Клод Бек разработать новый инструмент, который назвали «кардиовальвулотом». Он был оснащен режущим захватом, который должен был удержать отсеченный участок ткани, не дав ей попасть в кровоток. Весной 1923 года коллега Катлера Самюэль Левин сообщил, что нашел идеального кандидата для операции. Им оказалась 12-летняя девочка с сильнейшим митральным стенозом, ставшим следствием острой ревматической лихорадки, которой она переболела двумя годами ранее. Последние полгода она была прикована к постели, а ее сердце начало отказывать: через суженный клапан проходило так мало крови, что давление по одну сторону от него стало угрожающе высоким, и в результате сердце больше не могло перекачивать необходимое количество крови.

Двадцатого мая в 8.45 утра Катлер провел операцию. Кардиовальвулотом еще не был готов к использованию, так что вместо него Катлер использовал длинный тонкий нож со слегка загнутым лезвием. Предположив, что сердце лучше перенесет травму, если сначала его осторожно потрогать, Катлер поместил под него свою руку и перевернул, чтобы посмотреть на сердце с обратной стороны — пожалуй, он был первым хирургом, сделавшим это. Он капнул адреналин прямо на сердце, чтобы оно забилось более энергично, а затем погрузил нож в левый желудочек. Он аккуратно проталкивал инструмент, пока не наткнулся на препятствие, принятое им за митральный клапан, повернул лезвие и сделал два небольших надреза на створках клапана — по крайней мере, он на это надеялся. Проделав эту жутковатую процедуру абсолютно вслепую, он вынул нож и наложил швы на образовавшееся в стенке сердца отверстие. Операция заняла немногим более часа.

Поначалу девочка демонстрировала тревожные признаки осложнений, однако четыре дня спустя она, к всеобщему удивлению, пошла на поправку. Врачи были настолько довольны ее состоянием, что разрешили ей встать с кровати и удивить всех своим появлением на торжестве в честь десятилетия больницы, которое как раз шло полным ходом на первом этаже. Катлер был доволен состоянием девочки, однако не стал торопиться с выводами относительно успеха операции. Он не знал, что именно он сделал, а также помогло ли это на самом деле. Как бы то ни было, девочке не суждено было прожить долго — два года спустя она умерла от воспаления легких. Тем не менее операция доказала, что пациент может пережить хирургическое вмешательство прямо на камерах сердца. Для Катлера этого было достаточно, чтобы продолжать свои исследования, и с помощью кардиовальвулотома он прооперировал еще семь пациентов. Никто, однако, не прожил и недели после операции, и в 1929 году Катлер отказался от этой методики, сочтя ее слишком опасной.