Демидовы: Столетие побед

Дополнительное своеобразие ситуации придает еще одно обстоятельство. 24 марта 1726 года (месяц спустя после назначения Демидова «у збору десятинных денег») императрица подписала диплом, пожаловавший Демидовым дворянство[425]

. Мы не знаем, когда тульские Демидовы получили об этом известие и когда соответствующий указ доставили в провинциальную канцелярию, но не сомневаемся, что смирению драчливых оружейников он не способствовал. Те были воодушевлены силой круговой поруки, поддержанной сверху, и над известием о сословном метаморфозе не сумевшего их сломить Демидова скорее всего смеялись.

Демидовы, хлопоча о дворянстве, осознавали, что отношение к ним в одно мгновение не изменится (другое дело — в какой степени осознавали). В протоколе заседания Верховного тайного совета от 18 февраля 1726 года, на котором по инициативе А.В. Макарова «рассуждали» о жалованной грамоте Демидовым и приняли на этот счет положительное решение, отмечено: «…а те слова, которые в дипломе были изъяснены, что ежели их кто не будет за дворян почитать, то будут наказаны, велено отставить»[426]

. Кто, как не сами Демидовы, более всех могли тогда чувствовать необходимость наличия таких слов в дипломе? Кто, как не они, добившись включения их в проект, были заинтересованы в сохранении в окончательном тексте?

Прошел 1726-й, за ним 1727 год. За это время возможность пожалеть о том, что в подписанном императрицей дипломе этих слов не оказалось, Никите Никитичу предоставлялась неоднократно. Демидов не отступал. 12 февраля следующего, 1728 года доносил в Берг-коллегию: «А десятинного збору за 727 год в приходе не имеетца, и в том имеетца по силе указов тем завотчиком в подании ведомостей и в платеже десятины принуждение»[427]

.

К этому времени конфликт Берг-коллегии с группой тульских железного дела промышленников, переросший в конфликт горного и артиллерийского ведомств, породил, как казалось, приемлемое компромиссное решение. В указе Берг-коллегии к Демидову от 2 января 1728 года было сообщено, что «с владеющих ручными домнями тульских казенных промышленников собирать десятину» велено в Тульской оружейной конторе майору Кириллу Хомякову «по поданным их ведомостям и скаскам». Уже от него эти документы и собранная десятина должны были передаваться тульскому уполномоченному за «десятинный збор» — Демидову[428]

. Решение должно было устроить оба учреждения. Главную артиллерийскую канцелярию (ей подчинялась канцелярия оружейная) — тем, что сохраняло иммунитет оружейникам по отношению ко всем ведомствам, кроме артиллерийского. Берг-коллегию — тем, что позволяло наладить сбор налога, учрежденного как всеобщий, не отменяемый принадлежностью к льготной группе.

Положение, однако, не изменилось. 29 мая Демидов жаловался в Берг-коллегию, что в прошлом и текущем годах запрашивал в Оружейной конторе сведения, «кто имяны казенные промышленики ведомости и скаски подал, и коликое число в каждом месяце с кого имяны и со скольких подов в положенной десятинной збор взято», требовал, «чтоб те ведомости, и скаски, и десятину прислать к десятинному збору» для последующей отсылки в Берг-коллегию. Но ни ведомостей, ни сказок, ни десятины «к десятинному збору и поныне в присылке не имеетца». Почему? Потому де, что их из Оружейной конторы «якобы без повелительного из Главной артилериской канцелярии указу прислать не мочно, для того что де Оружейная кантора и они, промышленники, в послушании только в одной Главной артилериской канцелярии»[429].

Октябрьское, от 22-го числа, послание Демидова добавляет к этой картине несколько неожиданных подробностей. Он известил, что Оружейная контора в переписке с ним сообщила о полученном ею еще год назад, 21 ноября 1727 года, указе из Главной артиллерии. «Хотя де оная Берг-колегия требует, — говорилось в нем, — чтоб де помянутые ведомости и десятинные денги отсылать ему, господину маэору, к дворянину Никите Демидову, а от него де будут присылаться в Берг-колегию, однако же де якобы Главная артилерия ему де, господину маэору, заслуженому и чесному штап-афицеру обиды учинить не может. Ис чего де и Берг-колегия за благо разсудить может, что де заслуженому штап-афицеру репортовать неслужащаго к регулу несогласно и немалая де в том ему обида». Действия ознакомленной с мнением вышестоящей инстанции Оружейной конторы: по силе этого указа «зборныя десятинныя денги и о выходе кричного железа ведомости для де свидетельства и отсылки в Берг-колегию в Туле к десятинному збору… Кантора оружейная без повелительного из Главной артилерии Его Императорского величества указу отдать не смеет»[430].