Читаем Демон полностью

Гарри по-прежнему била дрожь, внутри все

кипело от злости, а снаружи знобило, ощущение было такое, словно он отравился, и он кое-как высидел до конца вечера, пока не пришло время ложиться спать. Линда выкупала Гарри-младшего, уложила его в кроватку, потом подошла к Гарри, положила руку ему на плечо и спросила, все ли у него хорошо. Может быть, что-то случилось? Он покачал головой. Я могу чем-то помочь? Он опять покачал головой. Она пристально посмотрела ему в глаза, медленно убрала руку с его плеча и провела весь остаток вечера, читая книгу.

В комнате было холодно. Гарри чувствовал этот холод, пробирающий до костей. Никогда в жизни ему не было так холодно, как сейчас. Леденящий озноб, словно в склепе. И все те же странные ощущения в теле, будто его отравили. Они легли спать, и Линда поцеловала его перед сном, и он чувствовал, как она беспокоится за него, но не мог ничего сделать, лишь еще глубже забиться в свою отравленную ледяную стынь.

Ему казалось, что он не смыкал глаз всю ночь. Даже если он и засыпал, ему снилось, будто он бодрствует, и он так старался уснуть, что просыпался от этих усилий, и все начиналось сначала. К тому моменту, когда прозвенел будильник, Гарри чувствовал себя совершенно разбитым. Ему кое-как удалось поддержать разговор с Линдой за завтраком. Все было словно в тумане, но он знал, что это все-таки явь, а не сон.

Стук колес электрички в то утро как будто твердил ему – глупо, глупо, глупо, глупо, – слово просачивалось из-под пола вагона, гудело в ногах, стучало кровью в висках: ГЛУПО! ГЛУПО! ГЛУПО! ГЛУПО! ГЛУПО!!!!

Да, я

знаю, что глупо. Знаю, что сам виноват. Надо было быть благоразумнее. Надо было предвидеть, чем все закончится. Уже давно пора было бы знать. А я сглупил, да. Черт, это так раздражает. Огорчил все семейство. Что, интересно, подумает Гарри-младший? Может быть, ничего. Но Линда… О Господи. Теперь главное проследить, чтобы такого больше не повторилось. Да, я прослежу. Зря я вчера поехал домой. Я ведь сам знал, что зря. Знал, что это будет ошибкой. Надо было прислушаться к себе. Впредь буду умнее. В следующий раз буду знать, что надо делать. Теперь я знаю, что надо делать, когда я в таком настроении.

Еще в электричке он твердо решил, что не стоит портить себе день внутренними терзаниями. В обед он выйдет прогуляться. Просто пройтись. Подышать воздухом, так сказать, размять ноги. Он кивнул, соглашаясь с собой, и когда добрался до офиса, сразу же погрузился в работу и закончил дневную норму за пару часов. Около половины двенадцатого он почувствовал легкую нервозность, сразу же бросил работу, выглянул из кабинета, проверяя, нет ли кого поблизости, потом пошел якобы в туалет в дальнем конце коридора, противоположном от кабинета Уэнтворта, спустился по лестнице на этаж ниже и там вызвал лифт.

Он смутно предполагал, что это будет вполне невинная прогулка. Он вовсе не намеревался все время смотреть себе под ноги, но и разглядывать каждую женщину, попадавшую в поле зрения, тоже не собирался. Он вышел без всяких конкретных намерений. Хотел просто пройтись, чтобы снять напряжение и нервозность, и вернуться обратно в контору.

Он не собирался тащить в постель эту телку и заправлять ей, кусая за шею. Он прекрасно осознавал, как оказался с ней в одной постели, и что самое мерзкое – все получилось легко и просто. Улыбка, привет, выразительный взгляд, слово за слово, и вот уже его член долбится в ее истекающее секрециями влагалище, а она вцепилась в него и стонет, словно настал Судный день. И он кончает, и его сперма льется будто бы бесконечным потоком в эту ненасытную дыру, и он ждет, когда придет облегчение, что приходит всегда, когда вместе с семенем из него изливается напряжение…

но облегчение не приходит. Его надежный,

испытанный способ почему-то сейчас не сработал, как бывало всегда. Как должно быть. Да, потом его мучает совесть и чувство вины, отвращение к себе, привкус паскудства во рту, но напряжение всегда отпускает. Хотя бы так, если никак иначе. Освободится хотя бы от этого ужаса, что рвет на части его нутро, словно набитое ржавыми жестянками и бутылочными осколками, хотя бы от этих мучительных судорог, сжимающих грудь, от чего хочется громко кричать, и кричать, и кричать. Уж от этой-то гадости он избавлялся всегда. Но не теперь.

Он лежал на спине,
Перейти на страницу:

Все книги серии От битника до Паланика

Неоновая библия
Неоновая библия

Жизнь, увиденная сквозь призму восприятия ребенка или подростка, – одна из любимейших тем американских писателей-южан, исхоженная ими, казалось бы, вдоль и поперек. Но никогда, пожалуй, эта жизнь еще не представала настолько удушливой и клаустрофобной, как в романе «Неоновая библия», написанном вундеркиндом американской литературы Джоном Кеннеди Тулом еще в 16 лет.Крошечный городишко, захлебывающийся во влажной жаре и болотных испарениях, – одна из тех провинциальных дыр, каким не было и нет счета на Глубоком Юге. Кажется, здесь разморилось и уснуло само Время. Медленно, неторопливо разгораются в этой сонной тишине жгучие опасные страсти, тлеют мелкие злобные конфликты. Кажется, ничего не происходит: провинциальный Юг умеет подолгу скрывать за респектабельностью беленых фасадов и освещенных пестрым неоном церковных витражей ревность и ненависть, извращенно-болезненные желания и горечь загубленных надежд, и глухую тоску искалеченных судеб. Но однажды кто-то, устав молчать, начинает действовать – и тогда события катятся, словно рухнувший с горы смертоносный камень…

Джон Кеннеди Тул

Современная русская и зарубежная проза
На затравку: моменты моей писательской жизни, после которых все изменилось
На затравку: моменты моей писательской жизни, после которых все изменилось

Чак Паланик. Суперпопулярный романист, составитель многих сборников, преподаватель курсов писательского мастерства… Успех его дебютного романа «Бойцовский клуб» был поистине фееричным, а последующие работы лишь закрепили в сознании читателя его статус ярчайшей звезды контркультурной прозы.В новом сборнике Паланик проводит нас за кулисы своей писательской жизни и делится искусством рассказывания историй. Смесь мемуаров и прозрений, «На затравку» демонстрирует секреты того, что делает авторский текст по-настоящему мощным. Это любовное послание Паланика всем рассказчикам и читателям мира, а также продавцам книг и всем тем, кто занят в этом бизнесе. Несомненно, на наших глазах рождается новая классика!В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Чак Паланик

Литературоведение

Похожие книги

Метастазы
Метастазы

Главный герой обрывает связи и автостопом бесцельно уносится прочь . Но однажды при загадочных обстоятельствах его жизнь меняется, и в его голову проникают…Метастазы! Где молодость, путешествия и рейвы озаряют мрачную реальность хосписов и трагических судеб людей. Где свобода побеждает страх. Где идея подобна раку. Эти шалости, возвратят к жизни. Эти ступени приведут к счастью. Главному герою предстоит стать частью идеи. Пронестись по социальному дну на карете скорой помощи. Заглянуть в бездну человеческого сознания. Попробовать на вкус истину и подлинный смысл. А также вместе с единомышленниками устроить революцию и изменить мир. И если не весь, то конкретно отдельный…

Александр Андреевич Апосту , Василий Васильевич Головачев

Проза / Контркультура / Боевая фантастика / Космическая фантастика / Современная проза
Землянин
Землянин

Говорят, у попаданца — не жизнь, а рай. Да и как может быть иначе? И красив-то он, и умен не по годам, все знает и умеет, а в прошлом — если не спецназ, то по крайней мере клуб реконструкторов, рукопашников или ворошиловских стрелков. Так что неудивительно, что в любом мире ему гарантирован почет, командование армиями, королевская корона и девица-раскрасавица.А что, если не так? Если ты — обычный молодой человек с соответствующими навыками? Украденный неизвестно кем и оказавшийся в чужом и недружелюбном мире, буквально в чем мать родила? Без друзей, без оружия, без пищи, без денег. Ради выживания готовый на многое из того, о чем раньше не мог и помыслить. А до главной задачи — понять, что же произошло, и где находится твоя родная планета, — так же далеко, как от зловонного нутра Трущоб — до сверкающих ледяным холодом глубин Дальнего Космоса…

Александра Николаевна Сорока , Анастасия Кость , Роман Валерьевич Злотников , Роман Злотников

Фантастика / Контркультура / Боевая фантастика / Попаданцы / Фантастика: прочее