Демон (СИ)

— Бал ежегодный. Я не могу явиться без тебя, потому что ты Хранитель. Изольда наверняка позаботилась о том, чтобы об этом узнали все, кому нужно и кому до этого совершенно нет дела. Так что готовься к тому, что тебя захотят рассмотреть со всем вниманием, — говорил господин, не прерывая чтения.

— Что же во мне интересного? — Новость меня не обрадовала: я же и спросил-то только так, чтобы разговор завести, а оказывается, меня ждали очередные неприятности.

— Ничего, — не слишком милосердно бросил господин и перевернул страницу. — Но то, что я выбрал себе спутника, привлечёт множество глаз. Я, если помнишь, Хозяин врат. Достаточно важное положение для демона.

— Там будут демоны?

— Множество. И не только. Там будут все те, кого вы, люди, по собственному невежеству зовёте нечистью. В целом же, приличное навистральское общество, но и люди там тоже будут. Живые и мёртвые.

Час от часу не легче. Я действительно немного знал о племени господина и не горел желанием выяснять больше. Мне и с одним-то не сладить, а что делать с полчищем?

— И раз уж ты об этом спросил, должен тебя предупредить, — Эйриг наконец перестал таращиться в свою глупую книгу. — Никто не должен знать, что ты Омэ. Лучше вообще позабудь это слово. Для всех ты просто Хранитель сердца. Этого одного более чем достаточно. Об остальном знаю только я и Содар. Потрудись, чтобы так это и оставалось.

Я кивнул, глядя на Эйрига снизу вверх. Любопытство — чувство непреодолимой силы…

— А почему? — тихонечко, совсем неслышно, решил поинтересоваться я.

— Тэг, — многозначительно посмотрел на меня Эйриг. — Тебе скучно? Так я сейчас придумаю, чем мы можем с тобой развлечься.

— Молчу-молчу, — отодвинулся я подальше — и чуть не упал с кровати. Отвернулся от господина, накрылся краем одеяла и попытался уснуть, думая, что пока я ничего не знал, господин был более ласковым… в смысле обходительным, обходительным конечно…

* * *

Близилась полночь. Мы с господином при полном параде спешили вдоль одной из улочек Тартары. Вокруг было тихо — необычайно тихо для ночного времени суток. На мой вопрос, куда же все подевались, господин ответил, что в канун нового года навистральцы предпочитают оставаться под крышей.

Я задумался над услышанным только потому, что люди, наоборот, стремятся оказаться на улице в сочельник, особенно, когда часы на главной площади бьют двенадцать. Все поздравляют друг друга и зажигают факелы и костры.

Мы достигли просторного перекрёстка, где сходились шесть дорог. Ровно посередине высилась небольшая каменная арка. Как только мы приблизились, Эйриг схватил меня за руку и шагнул сквозь неё. Я ничего не понял, а в следующее мгновенье тьма закрутила и понесла нас вперёд. И не успел я опомниться, как ноги оказались на гладко вытесанном камне. Он, в отличие от меня, не менял положения. Если бы не господин, свой выход я бы начал с позорного падения, но рука Эйрига коснулась локтя до того, как случилось несчастье.

Не сразу я разобрался, что суета вокруг — это неисчерпаемый поток тел, движимый в одном направлении: вперёд. Затянутые в чёрное фрачники подавали руки дамам. Нагим дамам! Единственным украшением которых оказались радужные перья в волосах, усыпанных искрящимися камнями, да туфли! Польщённые, они принимали предложенный калачик локтя, не пойми каким чудом удерживаясь на тонюсеньких каблуках-шпильках без опоры и, беззастенчиво виляя задами, поднимались с кавалерами вверх по бесконечно широкой, словно река, лестнице в ослепительном свете, источаемом виноградными лозами.

— Не отставай, — позвал Эйриг, заметив, что я стою, в изумлении раскрыв рот, взирая на то, как некоторые гости, прибывшие на бал, встают из своих карет-гробов или просто выпрыгивают из петель виселиц, в которых славно покачивались во время путешествия. Те, ведомые чьей-то невидимой рукой, исчезают за дверью швейцарской. Неизвестно, каких размеров должна была оказаться комната, если заталкивалось их туда невиданное множество.

Пребывая на середине нашего с Эйригом путешествия вверх по лестнице, я подгадал момент и обернулся. Поток позади не иссякал.

— Гостей так много, — протянул я, слегка оглушённый, но Эйриг то ли не обратил внимание, то ли не расслышал меня из-за гулкого шума, раздававшегося над головами.

Смесь трескотни и шушуканья вливалась в жуткую какофонию музыкальных инструментов. И если о некоторых я догадывался по узнаваемым благодаря театру звукам, остальные заставляли теряться в догадках. Оркестр, который должен был насчитывать не менее полутораста голов, похоже, настраивал орудия, чтобы не уцелела ни одна пара ушей.

Поток замедлился, отвлекая от собственных мыслей. Я силился разглядеть, что там наверху, но так ничего и не увидел. Приходилось ступать осторожно, чтобы ненароком не зацепить кого и не толкнуть впереди идущего.

Чуть повыше, прямо перед моим носом, раскинулась пара шикарных ягодиц — пухлых, с озорными ямочками. Я был не таким уж и высоким, да и стоял на пару ступеней ниже, так что мог насладиться неожиданно удачным видом и даже подсмотреть куда подальше.