Демон в белом

Она верно подметила. Братство, хотя и говорило загадками и недоговаривало, казалось… вменяемым. А это создание перескакивало с мысли на мысль без видимой связи, как будто было немного не в себе.

– Его слишком долго продержали здесь, – предположил я. – За Братством же приглядывал Кхарн.

Вы встречали моих сестер?

Это было произнесено на галстани, и Паллино выругался. Все, кто стоял за моей спиной, – Александр, Сиран, Паллино, телохранители – отпрянули. Не шелохнулся только Тор Гибсон. Его стоическое спокойствие, часто казавшееся мне хрупким, не пошатнулось перед лицом чудовища.

Еще одна жива?

– Уже нет, – ответил я.

Ложь далась мне легко. Моих познаний было недостаточно, но я не сомневался, что деймону лучше не знать, что он не один. Если я когда-нибудь и верил в божественность Бога-Императора, то теперь сильно в ней засомневался. По легенде, он убил деймонов и навсегда освободил человечество от их чар, однако за каких-то сто лет я нашел даже не одного, а сразу двух живых чудовищ, одно из которых находилось под опекой Империи. Я вспомнил обо всех предосторожностях, с которыми Кхарн Сагара держал Братство в море под Воргоссосом, и понадеялся, что это существо не может, как Братство, читать мои мысли.

– Деймон, я пришел задать тебе несколько вопросов, – сказал я, обходя постамент, пока не оказался напротив своих спутников.

Деймон.

Гавриил звал меня деймоном.

Где Гавриил?

Я раскрыл рот, чтобы ответить, но остановился. Я ведь уже отвечал! Валка заметно нахмурилась, и я промолчал. Что-то в самом деле было не так.

– Гавриил давно умер, – сказал я наконец. – Ты провела здесь больше десяти тысяч лет.

Деймон ответил не сразу, а когда заговорил, то вовсе не о том.

Где дети?

Их нет. Их нет.

– Какие дети? – удивительно ласковым тоном спросил Тор Гибсон.

Положив руку на плечо Сиран и опираясь на трость, он подошел к постаменту.

Мои дети.

Мои подопечные.

– Которых ты везла в колонию? – уточнил Гибсон, наклонив голову в ожидании ответа.

Они нуждались в интеграции.

Да.

– Интеграция? – переспросил Гибсон, наклоняясь в другую сторону, словно слепец, пытающийся определить, откуда идет голос.

Дети неисправны.

Чтобы их стабилизировать, нужно вмешательство.

Нужна интеграция.

Я вспомнил доклады солдат Бога-Императора, штурмовавших пирамиды на Земле. Доклады о подключенных друг к другу и к машинам мужчинах и женщинах, о раздутых и скрюченных телах, о переросших конечностях и распухших животах. Я вспомнил бледные бородавчатые руки Братства, поднимавшиеся из воды, и бесформенное нечто, что видел в глубине.

– Ты говоришь, что я тоже неисправен, – сказал я. – Каким образом?

Клеточное старение.

Генетическое метилирование.

Деградация теломеров.

Ошибки считывания генетического кода.

– Старение, – быстрее нас с Валкой сообразил Гибсон. – Ты хотела интегрировать колонистов в свою сеть, – прищурив серые глаза, заключил он. – В себя.

– Нам известно, что мериканские машины использовали органические нервные волокна, чтобы ускорить обработку данных и объем памяти, – сказала Валка. – Но… людей целиком?

С каждой секундой картина вырисовывалась все яснее. Опустошенные города, миллионы тел, найденные в пирамидах. Мериканские машины использовали своих создателей как субстрат для обработки информации, помещали их в пирамиды как запчасти. Ведь говорили, что у каждого мужчины, женщины и ребенка был компаньон? Спутник, призрак, не отступавший от них ни на шаг. Какая-то искусственная личность, жившая в сером веществе их мозгов?

Так продолжалось до тех пор, пока машины не стали делить своих хозяев, сдавать их мозги в аренду, как простаивающие фабрики. Люди, построившие машины, сами превратились в компоненты этих машин. Мечты, которые завели людей в железные лапы их созданий, ушли в прошлое. И пока человечество тешило себя иллюзиями, машины продолжали строить согласно собственным проектам, взяв человечество под свой контроль.

Валка не закончила.

– Ты предотвратила их смерть. Каким образом?

Почему-то я знал ответ еще до того, как он был озвучен.

Мы отключили гены подавления опухолей.

Провели тщательную генетическую чистку.

Ускорили рост.

Улучшили первичную модель.

– Рак, – произнес я имя не побежденного до сих пор древнего монстра. Жуткие наросты сразу предстали в новом свете. Опухоли. – Вы наградили их всех раком.