Демон в белом

Наблюдая с утеса, как на четырех репульсорах садится толстый грузовой шаттл, я не слышал почти ничего. Низкий рев двигателей мог заглушить крик тысячи глоток, но в разреженной атмосфере он казался слабым, бесплотным стоном, который я едва различал. Наверху по-прежнему кружили пять истребителей звена «Сфинкс», заслоняя небо похожими на древние паруса крыльями.

Корабль, на котором прибыл я, оставался внизу на равнине. Его крыло легло набок. Пилот Арди стоял рядом со мной. На нас были скафандры: на нем – стеганый комбинезон аквилария без белой керамической брони, на мне – черный, тоже небронированный, если не считать черного шлема и соединенного на шее с комбинезоном забрала. Поверх я надел свою шинель, без нужды задрав повыше воротник.

Мы отбрасывали на землю длинные тени. Большой шаттл садился на последнюю из череды полукруглых площадок в нескольких тысячах футов от первого кольца. Другие шаттлы приземлялись еще дальше на скалы. Рабочие сновали между ними и выгруженными сборными зданиями, похожие на рой черно-белых жуков-переростков. Одна фигурка спустилась по трапу, отделилась от группы и поспешно начала подниматься к нам по склону. Из-под ее ног вырывались облачка пыли. Я быстро узнал знакомую бодрую походку и помахал.

Валка помахала в ответ.

За ней тенью метнулась другая фигура в форме Красного отряда. Норманские офицеры не носили имперских белых цветов. По перевязи с кинжалами я понял, что это Бандит. Он догнал Валку на склоне и сопровождал ее, пока они не добрались до нас.

– Ты еще не заходил? – спросила Валка прямо, даже не поприветствовав меня.

– Дожидался тебя, – ответил я по громкой связи, чтобы слышно было всем вокруг. – Только арки осмотрел.

На мне не было брони, но я взял меч и надел пояс-щит, чтобы было куда засунуть пальцы.

Шлем Валки не был военного образца и вместо маски, изображавшей человеческое лицо, был оснащен простым алюмостеклом.

– И?.. – спросила она, округляя глаза.

– Это они, вне всякого сомнения. – Я жестом пригласил ее за собой. – Взгляни сама.

Первая арка была не меньше трехсот футов диаметром, идеальное кольцо, примерно четверть которого была зарыта в песок. Каждое последующее кольцо из семи было меньше; самое последнее едва достигало ста футов в высоту. И в толщину! Каждое кольцо в разрезе было почти квадратным, а по краям их окружала непонятная органическая оболочка с яркими панелями, на которых красовались знакомые округлые анаглифы.

Валка дрожащей рукой дотронулась до одной и сказала:

– Нужно установить камеры, чтобы заснять все, что получится.

Я едва не слышал, как в ее голове вращаются шестеренки, фиксируя символы сквозь стекло.

– Что здесь написано? – спросил аквиларий Арди.

Я уже успел забыть, что он был с нами.

– Никто не знает.

Если вопрос и обеспокоил Валку, виду она не подала.

– Никто? – удивился пилот. – Зачем тогда мы все это искали, если некому это прочесть?

Я поморщился, мысленно жалея бедолагу и ожидая, что Валка устроит ему выволочку. Но она лишь повернулась и, не снимая руки с арки, ответила:

– Невероятно, правда?

– Что невероятного? – в недоумении покачал головой аквиларий.

Я положил руку ему на плечо:

– Арди, возвращайся на «Тамерлан» и передай капитану, что здесь все в порядке. Разведка еще не закончена, и ей понадобятся все свободные пилоты.

Аквиларий отдал честь и поспешил к кораблю, оставив нас с Валкой и Бандитом.

– У меня все было под контролем, – сказала Валка. – Не нужно было его отсылать.

Я лишь развел руками.

– Мы их нашли! – воскликнула Валка, прижимаясь забралом шлема к моей маске. Я слышал ее не только по рации, но и слабо сквозь разделявшие наши лица алюминий и керамику. – Адриан, мы нашли их.

Я обнимал ее под созданной неведомой нам расой аркой, немного жалея Бандита и забывая о нем.

– Мы еще не знаем, что нашли, – заметил я.

– Понимаю, – согласилась Валка. – Если верить Горизонту… если это их старейшие руины, или новейшие… если они рушатся вспять сквозь время, то, может статься, смотреть здесь не на что.

У меня по-прежнему не укладывалось в голове, как могло существовать такое место, где энтропия двигалась вспять и порядок восстанавливался, а не нарушался. Здесь, на склоне горы, я представлял, что руины поднимаются из песка подобно зданию, восстающему из пепла на воспроизведенной в обратном направлении голограмме.

– С другой стороны, если это их древнейшая постройка, – сказал я, чтобы не казаться отъявленным пессимистом, – они могут уделять ей больше внимания, чем остальным.

Вслух это прозвучало не слишком воодушевляюще. Я повернулся к бледно-желтому небу. Несмотря на холод, красное солнце грело мне шлем. Мне вдруг почудилось, что за мной наблюдают, и я вздрогнул.

Подступ к двери был отмечен кольцами, но полноценной дороги не было. Лестницы вдоль горного кряжа – тоже. Может, она еще не появилась. Тем не менее мы полезли наверх, поочередно проходя сквозь кольца и задерживаясь, чтобы Валка могла рассмотреть каждую грань, каждый анаглиф, пока не оказались под изогнутыми колоннами у пещеры.