Демон в белом

– Адр, лучше нам не входить, – сказал Бандит, кладя одну руку на пояс-щит, а другую – на рукоять кинжала. – Хорошо бы сперва послать картографов.

– Пошлем. – Я тоже на всякий случай положил руку на активатор щита. – Но сначала осмотримся.

Бывший ассасин наклонил голову в безликом шлеме:

– У тебя же мать драматург? Кому, как не тебе, знать, что такие слова частенько оказываются последними.

– Карим, мы уже не маленькие, – ответила Валка.

– Хотя бы дайте мне вызвать из лагеря подкрепление.

– Тебя нам вполне достаточно! – ответил я с улыбкой, которую не было видно за безликой маской.

– Как знаете. Если что, с горы я ваши трупики спущу, но перед императором объясняться не буду.

– Сегодня не наш черед умирать! – воскликнул я, хлопнув его по плечу.

– Тоже неплохие последние слова.

Но для меня они последними не стали. Валка сняла с пояса светосферу и покрутила, включив свет и антигравитационный двигатель. Эта светосфера тавросианского производства была с ней еще на Эмеше. Старая, но светила ярко и неотступно плыла за Валкой, подчиняясь имплантам в ее мозгу. Я задумался, как на нее не обратили внимания Гереон с великим инквизитором, – но, возможно, в самой сфере никаких запрещенных устройств и не находилось. Только у Валки в голове. На мне был скафандр без прожекторов, поэтому я включил подсветку наручного терминала и взял его в руку, как факел.

Мы с Валкой плечом к плечу двигались во тьму, освещая укрепленные стены и арки, точь-в-точь как те, что были снаружи. Проход был длинным и пронизывал гору, постепенно сужаясь. Мы прошли сто футов, тысячу… и наконец оказались перед проемом, достаточно широким, чтобы в него могли пройти трое человек в ряд.

Трое.

Нас как раз было трое.

Тогда я не задумывался об этом совпадении, но теперь считаю его своего рода знаком, указанием, что мы были на верном пути. Наверняка у моей легенды есть версии, в которых я не отсылал Арди. Кто знает, что ожидало нас дальше и какие неведомые и удивительные места несло к нам течение времени?

Проход почти сразу же разделился на три. Два ответвления шли направо и налево, описывая окружность, а тропа впереди круто поднималась. Под ногами у нас была гладкая, отполированная до зеркального обсидианового блеска почва, сверкающая в свете наших фонарей.

Мы не были бы людьми, если бы не выбрали путь наверх.

– Нужно направить сюда дроны, – сказала Валка. – Сэкономит уйму времени.

Чуть позже мы так и поступили. Помню, как лазеры сканировали стены, обследовали каждый выступ и каждую трещину в камне, каждую арку и опору, каждую нишу.

– Сюда бы поместилось полсотни Калагахов, – заметила Валка, когда сканирование окончилось.

Полуразрушенные огромные залы и узкие коридоры комплекса занимали пространство в сотни миль, пронизывая гору, как соты или тоннели внеземного муравейника. Не было ни окон, ни дверей, ни комнат, которые указывали бы на то, что здесь когда-либо жили. Никаких артефактов. Ни гончарных изделий, ни предметов одежды, ни краски, ни костей, ничего, что подтверждало бы существование здесь чего-либо, кроме самой постройки.

– Опять чертов лабиринт, – выругался я, разглядывая голограмму в полумраке нашего временного жилища в лагере.

Валка, в своей излюбленной длинной рубахе, покачала головой.

– Не похоже на другие города, – сказала она хмуро. – Здесь нет ни порта, ни водопровода, ни света… сплошной, черт его побери, камень. – Она откинулась на низкий диван под кривым узким окном. – Я обсуждала это с одним схоластом на Колхиде.

– Что?

– Материал, из которого построены руины, – махнула она рукой, как будто этот жест мог что-то объяснить. – Помнишь, на Эмеше я сказала тебе, что его невозможно повредить?

Я не помнил.

– В библиотеке об этом не было ни слова, поэтому я посоветовалась с архивариусом Лоуренсом, – продолжила она. – Рассказала ему, что руины построены из субстанции, не обладающей атомной структурой. С виду камень, а при сканировании выясняется, что нет.

– И что он сказал? – спросил я, не сводя глаз с похожей на паутину карты тоннелей.

– Что это невозможно. Что если бы такой материал существовал, у них были бы записи.

– Капелла наверняка скрывает это даже от схоластов, – предположил я. – Так проще опровергать и дискредитировать таких, как мы.

Валка ответила мне кривой улыбкой в моем стиле.

– Наверное. Но хочется верить, что истину так просто не похоронить.

– Хочется верить, – согласился я.

На следующий день я решил проверить стены в коридоре своим мечом. Валка возражала, но я был осторожен и решил отрезать только маленький кусочек. Валка утверждала, что у меня не получится, но она сама никогда не пользовалась высшей материей. Я надавил.

И встретил сопротивление.

Кончик меча медленно, очень медленно входил в неизвестное вещество. До этого нам попадались изломы, и теперь я дивился, какой должна была быть сила, способная сломать камень, который с трудом брала даже высшая материя. Повернув клинок, я отсек от стены маленький кусочек и торжествующе положил на ладонь.

– Надо было сразу тебя взять! – воскликнула Валка, беря его дрожащими пальцами и глядя на меня. – Бегом в лагерь, изучать!