Демон в белом

С противоположной стороны Ураганной стены на космодроме остальные Бледные попрятались по своим кораблям, словно лес кинжалов усеявшим полосу, и выжидали. Мы нанесли им серьезный удар, но наша победа была эфемерна. Грозовые тучи подошли, и ветры, громы и молнии обрушились на нас. Ливень ударил в узкие окна Ураганной стены, и даже сквозь сталь и бетон этой громадной твердыни было слышно, как воет буря.

Главная битва была еще впереди.

Глава 79

Угрюмая ночь

Гроза бушевала, и враги, засев на другой стороне казавшейся бесконечной нейтральной полосы, не тревожили нас ни словами, ни выстрелами. Выживших после бойни в городе подлатали, я отдал свой побитый доспех инженерам Бэнкрофт в починку и отправился в соседнюю с командным центром офицерскую казарму, чтобы смыть пот и запах дыма.

На Беренике ночи были длинными, больше пятнадцати стандартных часов. От возвращения девяти легионов нас отделяло две. В безлунном мраке этой угрюмой ночи план по сепарации сил казался глупым, однако только он мог теперь нас спасти. Если бы эти легионы также выступили против врага в первом столкновении, думаю, мы потеряли бы и их.

Я многое бы отдал за способность видеть так, как видел на горе Тихого! Возможность узнать последствия каждого решения до того, как оно будет принято! Но я говорил уже много раз – я не пророк. Что бы загадочное Тихое ни изменило во мне, дара предвидения я так и не обрел.

– Как думаете, чем они заняты?

Я услышал, как подошел принц, узнал слабое позвякивание его каблуков по бетону. Не оборачиваясь, я сложил альбом с черными страницами и выглянул в окно, у которого сидел. Дождь захлестывал круглое стекло, и я едва различал провалы пусковых шахт, подсвеченные красными посадочными огнями стояночных башен.

– Ждут затаив дыхание, – ответил я наконец бледному отражению Александра в стекле.

Молодой нобиль за последнюю неделю повзрослел на несколько десятков лет. Даже у отражения были заметны темные мешки под зелеными глазами, лицо осунулось, как у трехсотлетнего, а не тридцатилетнего человека.

– Хотят подловить удобный момент, – пояснил я.

Принц подошел ближе, и его отражение увеличилось.

– По прогнозам, буря уляжется утром.

– Значит, до того времени можем отдыхать, – ответил я.

Сверкнула молния, осветив темные башни и причудливые силуэты сьельсинских десантных кораблей, примостившихся в дальнем конце посадочной площадки.

– На их родине, наверное, не бывает такого ненастья, – заметил принц.

– Там, по сути, вообще нет погоды, – ответил я. – Жаль, что буря не продлится до прибытия подкрепления.

Александр почти поравнялся со мной и навис над моим плечом. Я все равно не обернулся. Лучше было бы, если бы он оставался в фуге на «Тамерлане» или вообще не полетел с нами. Наша стычка на Анитье стала весьма болезненным продолжением непрекращающейся комедии ошибок. Отпустить его было бы лучше, гораздо лучше. Но Корво с Аристидом решили, что внутри Ураганной стены и в бункерах под Дейрой ему будет безопаснее, чем на борту боевого корабля.

Они были правы.

– Вы нашли их? – спросил он, прожигая взглядом мой затылок.

– Кого? – не понял я, по-прежнему не оборачиваясь.

– Ваших ксенобитов, – объяснил Александр. – Говорят, вы их нашли.

Не отворачиваясь от царственного отражения, я закрыл глаза. Кто-то успел проболтаться принцу о том, что произошло на Анитье, и о моем маленьком спектакле для Бастьена. Я чувствовал напряжение в воздухе. Мальчик пришел увидеть чудо. Но я не собирался тешить его любопытство.

– Тихого, – сказал я. – Да, я его нашел.

– Его?

Недоумение Александра можно было резать ножом.

– Мы ошибались, – ответил я. – Это не народ.

Принц понимающе буркнул и придвинулся еще ближе. Открыв глаза, я увидел его бледное отражение прямо перед собой, на темном фоне ночи и бури, в круглой рамке окна.

– Что произошло?

– Оно послало меня сюда, – сказал я. – Показало армаду сьельсинов. Нападение. Вот почему мы разделили силы.

– И обрекли на смерть Хауптманна и многих других.

– Хауптманн сам обрек себя на смерть, – заявил я, наконец повернувшись.

Александр стоял в шаге от меня, сунув руки в карманы, чтобы я не заметил, что они сжаты в кулаки.

– Он думал, что система обороны станции справится, и хотел максимизировать мощь второй флотилии, чтобы иметь ответ на любые действия врага. – Я сглотнул и наклонился, сунув руки между колен. – Плохой план.

– Мы можем здесь погибнуть, – трезво заметил принц. Он обошел меня и приблизился к окну. – Вы правда умерли в схватке с тем сьельсином?

Задав этот вопрос, он уставился на меня, словно ища ответ на моем лице.

– Хотите – верьте, хотите – нет, – развел руками я.

Я не мог рассказать Александру о том, что случилось на Анитье, и не должен был показывать ему запись Паллино. Я вплотную приблизился к Богу-Императору. Был избран, но не Матерью-Землей, а Тихим. Мне была дана роль в его запутанной игре, где короли и императоры, включая самого Бога-Императора, были всего лишь пешками.