Демонтаж

Произведение Рубрука по задумке должно являться продолжением книги Карпини. Именно для этого он вставил эпизод с порогом. Карпини в свое время в третьей главе изобрел некий смертельный грех для монголов, за который нарушитель неминуемо должен быть умерщвлен:

«…если кто наступает на порог ставки какого-нибудь вождя, то его умерщвляют точно таким же образом».

Рубрук, с одной стороны, желает во всем соответствовать Карпини, но с другой, видит полнейшую глупость выдумок предшественника, поэтому, стараясь повторить монгольские обычаи, он пытается придать им больше достоверности.

Описывая подобные обычаи Рубрук и Карпини воображают себе, что монголы живут в сооружениях, похожих на дома в привычном для европейцев понимании. Представляем, каково было бы их удивление, когда бы они узнали, что юрта конструктивно не имеет порога. К счастью для обоих, они дожили до старости в полной уверенности наличия порога в юрте.

«Мы же пошли к дому первородного сына хана. Этот сын имеет уже двух жен и помещается направо от двора своего отца. Увидев, что мы идем, он тотчас вскочил с ложа, на котором сидел, распростерся на землю, ударяясь о нее лбом и преклоняясь перед крестом».

А наши историки талдычат нам про какую-то веротерпимость монголов и склонность к мусульманству. Послушайте лучше католических «историков». Сын хана «Всея Вселенной» чуть землю насквозь лбом не прошиб перед католическим священником.

Читая о раболепном почитании католичества монгольскими ханами, отечественных историков, по идее, не должно покидать чувство ущемленного самолюбия. Ведь ими достоверно установлено, что ханы раболепствовали только перед православной церковью. Помните, как там: «На Руси да не дерзнет никто посрамлять церквей… все чины православной церкви и все ее монахи подлежат лишь суду православного митрополита… и т. д.» С одной стороны, мы предупреждали, что любовь монгольских ханов штука коварная, но с другой — исторический казус налицо. Русские церковные летописцы утверждают, что монголы млели от православной церкви, а европейские монахи-путешественники уверяют в любви оных исключительно к католическим течениям. А так не бывает! Кто-то из них врет! Хотя пусть читатель сам решает, где вранья больше.

«Встав, он приказал положить крест с большим почетом на новое сукно на возвышенное место рядом с собою. У сына хана есть наставник, один несторианский священник, по имени Давид, сильный пьяница, который учит его».

Пьяница-то пьяница, а вон как сына хана на католических священников натаскал.

«Затем Балту приказал нам сесть и дать священникам пить. И сам он тоже выпил, получив от них благословение (без благословения священников сын «императора вселенной» не позволил бы себе потребить. — Прим. авт.).

Затем мы пошли ко двору второй госпожи, по имени Кота, которая поклонялась идолам; ее мы застали лежащей в постели больной. Тогда монах приказал ей встать с постели и поклониться кресту с коленопреклонением и ударяясь о землю лбом, причем он стоял с крестом у западной стороны дома, а она у восточной. После этого они поменялись местами, и монах пошел с крестом к востоку, а она к западу, и, хотя она была так слаба, что едва могла стоять на ногах, он смело приказал ей, чтобы она распростерлась вторично, трижды поклоняясь на восток, по обычаю христиан. Она это и сделала».

В ежовых рукавицах держали католики монгольский императорский двор. Строго, конечно. Но, что делать? У католиков не забалуешься! Если бы Иван Калита или Дмитрий Донской в свое время прочитали Рубрука, то, глядишь, совсем по-другому «завернули» бы этих монголов. Пригласили бы католического священника, тот крест показал, они, хрясь об землю, и чего изволите? Куда проще?

Рубрук во время пребывания при дворе не все время посвящает владыке мира. Бывает, что не до него.

«Меж тем он (великий хан) вернулся в Каракорум и устроил великое торжество как раз в осьмой день по Пятидесятнице и пожелал, чтобы в последний день этого праздника присутствовали все посланники. Он посылал также и за нами, но я ушел в церковь крестить детей одного бедного немца».

Действительно, не до него. Своих дел по горло. Чтобы какой-то там владыка мира отрывал христианского священника по пустякам? Перебьется!

«Затем, когда она (вторая жена императора) снова легла на ложе и за нее были произнесены молитвы, мы пошли к третьему дому, где прежде жила госпожа христианка. По смерти ее заменила молодая девушка, которая вместе с дочерью господина (великого хана) радостно приняла нас; в этом доме все с благоговением поклонялись кресту; он был положен на шелковое сукно на возвышенном месте, и затем было отдано приказание принести пищу, а именно баранье мясо; когда его положили перед госпожой, она приказала разделить его между священниками. Я же и монах воздерживались от пищи и питья.